Я – Анна Петрова, мне 29 лет, и я сейчас работаю горничной в усадьбе семьи Ивановых в Подмосковье. Я вдова: муж погиб в обвале на стройке, а единственное, что осталось, – мой четырёхлетний сын Михаил. Я прошу у госпожи Иваныной работу. Она бросает на меня короткий взгляд и говорит:
— Ты можешь начать завтра, но ребёнок должен находиться в задней части дома.
Я киваю, вариантов нет. Мы живём в крошечной комнате с протекающей крышей, на одном матрасе. Каждый день я протираю мраморные полы, полирую унитазы, убираю за тремя избалованными детьми Иваныных. Они никогда не смотрят мне в глаза.
Только мой сын наблюдает. И каждый день он повторяет (sic) мне:
— Мама, я построю тебе дом больше этого.
Я учу его цифрам мелом на старой плитке, он читает изношенные газеты, как учебники. Когда ему семь, я умоляю госпожу Иванову:
— Пожалуйста, позвольте ему ходить в школу с вашими детьми. Я возьму дополнительные часы, заплачу из зарплаты.
Она хихикает:
— Моим детям нельзя смешиваться с детьми сервиса.
Я записываю Михаила в общественную школу района. Он ходит туда пешком два часа, иногда босиком, но не жалуется.
В четырнадцать лет он выигрывает региональные конкурсы, замечает судья из Великобритании, помогает нам получить стипендию в Канаду, где он поступает в престижную научную программу.
Когда я рассказываю об этом госпоже Ивановой, её лицо бледнеет:
— Этот мальчик… твой сын?
— Да. Тот самый, которого я ухаживала, пока ты чистила свои ванные.
Спустя годы у господина Ивана случается инфо… (ок) Actually need continue.
Let’s continue.
…у господина Ивана случается инфаркт, а его дочери нужна пересадка почки. Семья теряет состояние за несколько месяцев. Врачи советуют искать специалистов за границей.
Тогда приходит письмо из Канады:
— Меня зовут доктор Михаил Ковальский, я специалист по трансплантации. Я могу помочь и хорошо знаком с семьёй Ивановых.
Он приезжает с частной медицинской командой, высокий, уверенный, элегантный. Сначала их не узнают. Он смотрит на госпожу Иванову и говорит:
— Когда‑то ты говорила, что твои дети не общаются с детьми слуг. Сегодня жизнь твоей дочери в руках одного из них.
Операция проходит успешно, он не берёт ни копейки, оставив лишь записку:
«Этот дом когда‑то отразил мою тень. Сейчас я иду с поднятой головой — не из гордости, а ради каждой матери, которая убирает ванные, чтобы её ребёнок мог подняться выше».
После этого он строит мне новый дом, и мы едем к Балтийскому морю, исполняя мечты.
Сейчас я сижу на веранде, наблюдая, как дети идут в школу. Когда в телевизоре звучит имя «доктор Михаил Ковальский», я улыбаюсь…
Я была просто горничной, а теперь я мать человека, без которого жизнь невозможна.
