Бизнесмен шестнадцать лет искал пропавшую дочь, не подозревая, что она всё это время живёт и работает в его доме…
Алина рыдала, уткнувшись в подушку. Её душещипательные всхлипы нарушали тишину комнаты. Михаил не находил себе места — нервно шагал из угла в угол, пытаясь осмыслить случившееся.
— Как можно было потерять ребёнка? — сквозь зубы процедил он.
— Я её не теряла! — выкрикнула Алина. — Мы сидели на скамейке, Настя играла в песочнице. Вокруг полно детей было, ты же знаешь! Не будешь же за каждым бегать! А потом все разошлись… Я обыскала каждый куст, позвонила тебе!
Голос её снова дрогнул, и она залилась слезами. Михаил остановился, присел рядом и мягко положил руку ей на плечо.
— Прости, — сказал он тише. — Понимаю. Её не просто потеряли. Её украли. Я найду их. Обязательно найду.
Поиски пятилетней девочки начались в тот же день. Милиция прочёсывала дворы, подвалы, парки. Все силы бросили на розыск, но следов не было. Казалось, ребёнок испарился в воздухе.
Михаил за ночь постарел на десять лет. Он помнил клятву, данную умирающей жене: сделать Настю самой счастливой девочкой на свете, защищать её как зеницу ока. Через два года после её смерти он женился на Алине. Та уверяла, что девочке нужна материнская забота. Отношения у них не сложились, но Михаил верил — это временно.
Год он жил как в тумане. То уходил в запой, то запирался в кабинете. Фирмой управляла молодая жена, и его это устраивало. Единственное, что он делал ежедневно — звонил в милицию. Ответ был один: «Дело в разработке».
Ровно через год после исчезновения дочери Михаил пришёл на ту самую детскую площадку. Слёзы катились по щекам.
— Год… Целый год без неё…
— Правильно, поплачь. Слёзы — как баня для души, — раздался рядом хрипловатый голос.
Михаил вздрогнул. Рядом сидела баба Зина — местная дворничиха, казавшаяся такой же вечной, как асфальт, по которому она мела.
— Как жить дальше?
— Да не так, как сейчас. На человека-то ты уже не похож. А если Настя вернётся — что ты ей предъявишь? Да и люди-то что с тобой делают?
— О чём ты?
— Жена-то твоя фирму распродаёт. Люди без работы остаются. Ты им надежду дал, а теперь — как мусор на помойку.
— Не может быть…
— А вот поди ж ты. Да и отравить тебя может, тогда и возвращаться дочке будет не к кому.
Баба Зина встала и, не прощаясь, зашаркала прочь.
Михаил ещё посидел, потом медленно побрёл домой. Привёл себя в порядок. В зеркале его ждал незнакомец — измождённый, с сединой у висков.
Он сел в машину, которую год не водил, и поехал в офис. Внутри всё трепетало — будто возвращался к жизни.
На первом этаже вместо старого администратора сидела девчонка, уткнувшаяся в телефон. На втором — новенькая секретарша с ярким макияжем.
— Вас не ждали! — попыталась остановить она.
Но Михаил отстранил её и вошёл в кабинет. Там его ждал сюрприз: Алина сидела на коленях у молодого мужчины. Увидев мужа, вскочила, поправляя юбку.
— Миша! Я всё объясню!
— Вон. У тебя два часа, чтобы исчезнуть из города.
Алина выбежала, а её кавалер, бледный как мел, проскользнул следом.
Через несколько минут Михаил собрал всех начальников отделов. Позвонил старой секретарше Марфе Петровне, ушедшей после того, как Алина сменила весь персонал.
— Я звонила, но вы не отвечали, — сказала она.
— Возвращайтесь. Вас ждут.
Так началось возрождение фирмы. Михаил не выходил из офиса двое суток, распутывая дела, восстанавливая связи, увольняя предателей. Дома его ждал пустой сейф — Алина успела вынести всё ценное. Но ему было всё равно. Главное, чтобы не надорвалась — доступ к счетам он уже перекрыл.
Знакомые качали головами: куда делся тот добродушный человек? Теперь перед ними был жёсткий бизнесмен, не терпящий возражений.
Пять лет спустя компания процветала. Через десять — стала лидером в регионе. Его не просто уважали — боялись. Но были трое, кто знал его настоящего: Марфа Петровна, домработница Галина Ивановна и баба Зина. Они видели боль, скрытую за холодной маской.
Однажды вечером Галина Ивановна заглянула в кабинет.
— Михаил Сергеевич, можно вас на минуточку?
— Конечно.
Он отложил бумаги и улыбнулся:
— Чем это так пахнет? Блины, да?
Женщина рассмеялась:
— Угадали. Сдаётся, вы их специально испекли, чтобы я не отказала.
— А вдруг. Что нужно?
— Михаил Сергеевич, с переездом в новый дом я не справляюсь. Места много, сад, цветы… А годы-то не молодеют.
Михаил нахмурился:
— Хотите уйти?
— Да нет же! Прошу разрешения взять помощницу.
Он поморщился — не любил чужих в доме.
— Ладно. Только тихо. Никакого шума.
— За шестнадцать лет я вас хоть раз подвела?
— Ни разу, — улыбнулся он. — А блины готовы?
— Ох, знаете вы мои слабости!
На следующий день Михаил не поехал в офис. Как и шестнадцать лет подряд, он отправился в парк, где всё началось. Сидел на скамейке, смотрел на детей, иногда плакал, но чаще просто молчал. К вечеру возвращался домой, запирался в кабинете и разрешал себе немного коньяка — единственный день в году, когда позволял себе слабость.
Дома его ждал сюрприз.
— Здесь хранится средство для полов, здесь тряпки, — доносился голос Галины Ивановны.
Михаил нахмурился. Почему именно сегодня она привела помощницу?
Не успел уйти, как из гостиной вышли две женщины: Галина Ивановна и хрупкая девушка лет двадцати. Та, заметив его взгляд, смущённо поправила волосы.
Сердце Михаила сжалось. Что-то в её глазах, в движении рук показалось до боли знакомым.
— Михаил Сергеевич, это Катя, моя помощница. Старайся ему не мешать, — строго сказала Галина.
Девушка молча кивнула.
— Она вообще говорит? — спросил Михаил.
— Говорит, но… редко
