Они прожили вместе 41 год и всё равно развелись… Я спросил: почему?
Казалось бы, если люди провели бок о бок целую жизнь, их уже ничто не разлучит. Столько общих воспоминаний, столько пережитого — разве можно просто взять и разойтись? Но, как оказалось, даже вечное иногда даёт трещину. И мои бабушка с дедушкой — живое тому доказательство.
Арина Петровна и Виктор Семёнович прожили в браке 41 год. Четыре десятилетия вместе: вырастили двоих детей, дождались внуков — меня и мою сестру Катю. Мы все считали их примером крепкой семьи, эталоном терпения и любви. Да и сами они, казалось, были довольны — во всяком случае, никогда не жаловались.
Но однажды, на праздновании их рубиновой свадьбы, бабушка вдруг отложила вилку, посмотрела на всех и спокойно сказала:
— Мы с Витей решили развестись.
Сперва подумали, что это неудачная шутка. Дедушка даже фыркнул, но не от смеха, а будто подтверждая её слова. Тишина в комнате стала такой густой, что даже ложка, случайно упавшая на пол, прозвучала как выстрел.
Я, как старший внук, всегда был к ним ближе всех. Они научили меня всему — и гвоздь забить, и пироги печь, и жизненные невзгоды переносить с достоинством. И вот теперь их слова обрушились на меня, как снег с крыши в январе.
Несколько дней я не мог понять: что именно должно случиться, чтобы после стольких лет вместе вдруг разойтись? Разве любовь не должна крепнуть с годами?
В конце концов я не выдержал и устроил им допрос на кухне, за чашкой крепкого чая с вареньем. Их ответ меня ошеломил.
— Мы просто разные, — вздохнула бабушка. — Очень разные. Раньше мы думали, что это не страшно — дети, дела, заботы. А когда всё это ушло, остались только мы вдвоём. И стало ясно: нам не по пути.
— Она меня бесит, — неожиданно выдал дед. — Даже когда молчит. Даже когда дышит. Мне надоело постоянно извиняться за то, что я живу так, а не иначе.
— А он меня раздражает своей безалаберностью! — парировала бабушка. — Не закроет холодильник, оставит крошки на столе, носки под диваном… Я больше не могу!
Голоса у них не дрожали, но в глазах стояла усталость. Не злость, не обида — просто изнеможение, будто они прошли марафон по болоту в валенках.
Они рассказали, что пытались спасти брак. Ходили к психологу в поликлинику. Разъезжались на месяц — бабушка к дочери, дед ко мне. Пробовали вспомнить молодость — даже съездили в тот самый парк, где когда-то гуляли под ручку. Но… ничего не изменилось.
— Мы не хотим врать, — тихо сказал дед. — Прожили честно — и расстаться хотим так же.
Родня, конечно, всполошилась. Какой развод в их-то годы? Что люди скажут? Но потом все понемногу осознали: счастье не имеет срока годности. Даже если тебе за шестьдесят.
Они развелись тихо, без скандалов. Бабушка осталась в московской квартире, дед перебрался на дачу в Подмосковье. Иногда звонят друг другу, на Новый год собираются за одним столом. Но живут отдельно — каждый так, как ему комфортно.
Я часто об этом думаю. О том, как иллюзорна бывает прочность. О том, что даже спустя десятилетия можно осознать: рядом — не твой человек. Но больше всего я думаю о том, как важно не предавать себя ради приличий, привычки или чужого мнения.
Я их по-прежнему люблю. И, пожалуй, теперь даже больше уважаю. За смелость. За честность. За то, что они не побоялись быть собой.