Мне 62, ему 68. Мы разводимся… После 35 лет брака
Меня зовут Татьяна Ивановна, мне шестьдесят два. Моего мужа Дмитрия — шестьдесят восемь. Вместе мы прожили больше тридцати пяти лет. Казалось бы, всё устоялось: дети выросли, дом полон воспоминаний, впереди — тихая старость вдвоём. Я думала, у нас всё в порядке. Да, быт, да, романтики мало. Но мы же семья.
На Новый год дети, как всегда, оставили нам своего кота и уехали праздновать в Сочи. Мы с Дмитрием остались вдвоём. В один из этих длинных выходных он сказал, что хочет съездить в родную деревню — навестить могилы родителей, заодно проведать сестру. Я проводила его без лишних расспросов.
Прошла неделя. Он вернулся — внешне всё как обычно. А ещё через несколько дней вдруг заявил, что подал на развод. Спокойно, без эмоций. «Я больше не могу. Я встретил человека, который меня понимает. Который сможет… исцелить».
Я онемела. Сначала подумала — шутит. Но он говорил совершенно серьёзно. Оказалось, пока я стирала его рубашки и варила щи, он возобновил связь с бывшей любовью — с женщиной, с которой встречался до нашей свадьбы. Она нашла его через соцсети. Живёт в том же городе, где и его сестра. И когда он поехал «на могилки», на самом деле три дня провёл у неё.
Она — вдова. И, по его словам, у неё «всё есть»: трёхкомнатная в центре, дом в Подмосковье, две машины и… дар целительства. Она, видите ли, практикует нетрадиционную медицину, лечит травами, делает массажи, читает ауры и, как он выразился, «видит болезни на энергетическом уровне». Даже рак на ранней стадии может «заговорить».
Она пообещала ему здоровье, заботу и, как бонус, дом с машиной — если он разведётся и женится на ней. Вот так, за три дня, рухнуло всё, что мы строили годами.
Он потребовал, чтобы я срочно пошла в ЗАГС и подала на развод. Я отказалась. Сказала, что в этом спектакле участвовать не буду. Тогда он сам подал документы. О том, что назначено заседание, я узнала случайно — от знакомой из суда. Пришла, в шоке, потребовала объяснений.
А он написал в иске, что мы «уже шесть лет не живём вместе» и «пятнадцать лет не спим в одной постели». Чистая ложь. Да, мы отдалились, да, стали больше похожи на соседей — но жили под одной крышей, вели общее хозяйство, обсуждали дела. И я не понимаю, как человек, с которым прошла всю жизнь, мог так легко вычеркнуть меня ради какой-то шарлатанки с травами и обещаниями «очистить карму».
Сейчас жду суда. Сплю урывками. Иногда не могу встать с кровати. Всё рушится. Даже не сам развод страшен, а это предательство. Он живёт в нашей квартире, но разговаривает со мной, как с чужой. Холодно, безразлично, будто я ему в тягость, будто все эти годы он просто терпел. А когда я, как последняя дура, попросила его одуматься, он только пожал плечами: «Таня, мы давно чужие. Я хочу быть с теми, кто меня ценит».
Мне страшно. Не за себя. За ту женщину, которая была со мной всю жизнь — ту, в зеркале которой я теперь себя не узнаю. Как жить, когда всё, что казалось нерушимым, рассыпалось в прах? Когда ты шестьдесят два года была женой, а за одну зиму вдруг стала ненужной старухой?…