В тихой деревне под Рязанью, среди бескрайних полей и березовых рощ, жил семидесятилетний Иван Петрович Морозов человек, познавший и богатство, и горе. Несмотря на возраст, он считался самым зажиточным крестьянином в округе. Его земли простирались до горизонта, стада коров паслись на тучных лугах, а имя его произносили с уважением или, по крайней мере, с почтением.
Но богатство, как шептались соседи, не заполняет пустоты в душе. Десять лет назад Иван Петрович потерял первую жену, Анну Федоровну, женщину стальной воли, родившую ему трех дочерей. Теперь дочери были замужем, разъехались по своим семьям. Навещали отца часто, но он чувствовал: что-то утрачено. При всем своем достатке у него не было сына наследника, продолжателя рода. Эта мысль грызла его, превращаясь в навязчивую идею.
Несмотря на седину в волосах и согбенную спину, Иван Петрович верил, что судьба еще подарит ему мальчика сына, который унаследует его земли, скот, его гордость. Именно это желание толкнуло его на решение, которое потрясло всю деревню: он женится снова.
**Выбор Алевтины**
Его выбор пал на Алевтину, двадцатилетнюю девушку из бедной семьи в той же деревне. Жизнь не щадила ее родных: нищета косила их из года в год, долги росли, а младший брат страдал от затяжной болезни, лекарства от которой они не могли себе позволить.
Алевтина была красива: лицо будто первый снег, волосы темные, как смоль, глаза ясные, но с тенью усталости. Родители, загнанные в угол кредиторами, согласились на предложение Морозова. За солидную сумму они отдали дочь замуж.
Алевтина не протестовала вслух. Она сглотнула слезы, понимая, что эта жертва единственный способ спасти брата и вытащить семью из долгов. Накануне свадьбы она сидела с матерью при тусклом свете керосиновой лампы. Голос ее дрогнул, когда она прошептала:
“Надеюсь, он будет ко мне добр Я исполню свой долг.”
Мать, смахивая слезы, лишь кивнула, не в силах сказать больше.
**Свадьба**
Свадьба была скромной по расходам, но громкой по замыслу. Иван Петрович хотел, чтобы вся деревня увидела: он еще “в силе”, что может взять в жены девушку, которая годится ему во внучки. Гармонисты играли залихватские наигрыши, соседи заполнили церковь, а потом и двор, перешептываясь, наблюдая, как пара обменивается кольцами.
“Бедняжка,” качали головами женщины, жалея Алевтину.
“Посмотрите на него, в его-то годы Смех да и только,” язвили другие.
Но Иван Петрович не обращал внимания. Он шел рядом с Алевтиной, расправив плечи. Для него это была не просто свадьба доказательство, что он еще крепок, что судьба не захлопнула дверь перед его мечтой о сыне.
Алевтина, с вежливой улыбкой, благодарила гостей, изображала радость. Внутри же ее сжимал холодный ком страха.
**Той ночью**
Воздух в доме Морозова еще хранил запахи праздничного застолья: жареной баранины и крепкого самогона. Гости разошлись, и тишина окутала бревенчатые стены.
Иван Петрович, в своем лучшем кафтане, налил себе чарку настойки снадобья, которое, как он верил, вернет ему молодость. Он смотрел на Алевтину с ожиданием, глаза его горели желанием и надеждой. Взяв ее руку, прошептал:
“Нынче начинается наша новая жизнь, голубка.”
Алевтина поджала губы, сердце бешено колотилось. Она последовала за ним в спальню, где ждала широкая деревянная кровать. Свечи мерцали, отбрасывая на стены пляшущие тени.
Но прежде чем ночь успела развернуться, случилось непоправимое. Лицо Ивана Петровича вдруг исказилось, дыхание стало хриплым. Он схватился за грудь, пошатнулся и рухнул на кровать с глухим стуком.
“Иван Петрович! Что с вами?!” вскрикнула Алевтина, голос ее дрожал.
Она бросилась к нему, трясла его, но тело уже закоченело, лицо побелело. Из горла вырвался тихий стон, затем тишина. В воздухе повис запах перегара жестокая насмешка над его попыткой обмануть время.
**Хаос**
Алевтина закричала, зовя на помощь. Соседи и родня, еще не спавшие, сбежались в дом. Три дочери Морозова, в черных платках, хотя ночь еще не кончилась, ворвались в комнату. Они застали Алевтину рыдающей над телом отца.
Началась суматоха крики, рыдания, топот, неразбериха. Кто-то позвал подводу; Ивана Петровича повезли в ближайшую больницу. Но врачи, едва осмотрев, развели руками.
“Обширный инфаркт,” сказал один. “Сердце не выдержало.”
Так, в одно мгновение, рухнула мечта, ради которой он женился.
**Деревня судит**
Новость разлетелась быстрее утреннего ветра. К рассвету знали все. Люди кучковались, шептались одни с жалостью, другие со злорадством.
“Даже сына подарить не успел,” говорили одни.
“Судьба рассудила.”
“Бедная девка, вдовой стала, едва женой побыв.”
Сплетни жгли Алевтину, как раскаленные угли, но она молчала. Смотрела в пустоту, слез уже не было только ледяное оцепенение. Она вспомнила свои слова матери “Я исполню свой долг” и они отдавались в сердце горькой насмешкой.
**После**
Похороны были богатыми, как и положено человеку с положением. Гармонисты играли
