Телефон зазвонил в полночь. Дарья только что уснула под ровное дыхание мужа, и внезапный звонок заставил её вздрогнуть. Сердце забилось быстрее — в это время ночи она не ждала хороших новостей.
— Максим, — мягко толкнула она мужа. — Максим, проснись! Телефон.
Он поднялся с кровати, взял трубку. Дарья с напряжением смотрела на его лицо, которое становилось все бледнее.
— Как это… когда? — тихо спросил Максим. — Да… да… понимаю. Скоро буду.
Максим медленно положил телефон. Его руки дрожали.
— Что случилось? — прошептала Дарья, уже догадываясь о самом худшем.
— Пётр и Наталья… — он сглотнул. — Авария. Оба. Погибли на месте.
В комнате воцарилась гнетущая тишина, нарушаемая только тиканьем часов. Дарья смотрела на мужа и не могла осознать.
Еще несколько дней назад они все сидели вместе на кухне, пили чай, а Наталья делилась рецептом нового пирога. Пётр, лучший друг Максима со студенческих времен, рассказывал истории о рыбалке.
— А как же Настя? — внезапно вспомнила Дарья. — Боже, как там Настя?
— Она была дома, — Максим быстрее начал одеваться. — Я должен ехать, Дарья. Нужно будет опознать. И вообще.
— Я поеду с тобой.
— Нет! — он резко обернулся. — Аля останется одна. Нет смысла её пугать посреди ночи.
Дарья кивнула, соглашаясь. Муж был прав — не стоило вовлекать двенадцатилетнюю дочь в эту трагедию. По крайней мере, пока.
Всю ночь она не сомкнула глаз. Ходила по квартире, время от времени поглядывая на часы. Заглянула в комнату к спящей Алии — она спала спокойно, с рукой под щекой, и её рыжие волосы были разбросаны по подушке. Такая светлая, такая беззащитная.
Максим вернулся под утро — измотанный, с красными глазами.
— Всё подтвердилось, — сказал он усталым голосом, падая в кресло. — Лобовое столкновение с грузовиком. У них не было шансов.
— А что теперь будет с Настей? — тихо спросила Дарья, подавая мужу чашку крепкого кофе.
— Не знаю. У неё осталась только бабушка в селе. Старая, едва ходит.
Некоторое время они молчали. Дарья смотрела в окно на серый, холодный рассвет. Настя, крестница Максима, была того же возраста, что и их Аля. Светлая, тихая девочка, всегда немного в стороне.
— Знаешь, — медленно начал Максим, — я думаю… Может, нам стоит взять её к себе?
Дарья резко обернулась:
— Ты серьёзно?
— А что? Место есть, комната свободна. Я её крестный отец. Не отдадим же мы девочку в детский дом!
— Максим, но это… очень серьёзное решение. Нужно всё обдумать. Посоветоваться с Алькой.
— Что тут обдумывать? — ударил он кулаком по столу. — Девочка осталась без родителей! Моя крестница! Я не смогу себе простить, если оставлю её!
Дарья прикусила губу. Конечно, он был прав. Но всё происходило так быстро, так внезапно.
— Мам, пап, что случилось? — сонный голос Али заставил их вздрогнуть. — Почему вы встали так рано?
Они переглянулись. Момент истины наступил быстрее, чем они ожидали.
— Дорогая, — начала Дарья, — сядь. У нас… очень плохие новости.
Ала слушала молча, и её глаза становились всё больше. А когда отец сказал, что Настя будет жить с ними, она вдруг резко встала:
— Нет! — закричала она. — Не хочу! Пусть едет к бабушке!
— Аля! — одернул её Максим. — Как тебе не стыдно! Человек в такой трагедии…
— А мне что до этого? — её глаза сверкнули. — Это не мои проблемы! Не хочу делить дом с ней! И вас тоже не хочу делить!
Она выбежала из кухни, хлопнув дверью. Дарья беспомощно посмотрела на мужа:
— Может, и вправду не стоит спешить?
— Нет, — ответил он твёрдо. — Решение принято. Настя будет жить с нами. Аля привыкнет.
Через неделю Настя переехала. Тихая, бледная, с угасающим взглядом. Почти не разговаривала, только кивала в ответ на вопросы.
Дарья старалась окружить её заботой. Готовила ей любимые блюда, купила новое постельное бельё с бабочками.
Аля демонстративно игнорировала Настю. Замыкалась в своей комнате, а встретив её в коридоре — отворачивалась и проходила мимо.
— Перестань так себя вести! — упрекал её отец. — Прояви хоть немного порядочности!
— А что я такого делаю? — защищалась Аля. — Просто не замечаю её. Имею на это право! Это мой дом!
Напряжение в доме росло с каждым днём. Дарья металась между девочками, стараясь сгладить острые углы. Но чем больше она старалась, тем хуже становилось.
Пока не пропали серьги. Любимые, золотые, с маленькими бриллиантами — подарок Максима на десятую годовщину свадьбы.
— Это она взяла! — выпалила Аля, когда Дарья обнаружила пропажу. — Видела, как она заходила в вашу спальню, когда вас не было!
— Это неправда! — впервые заговорила Настя. — Я ничего не брала! Я не воровка!
Она расплакалась и убежала к себе. Максим мрачно посмотрел на дочь:
— Ты сделала это нарочно, да? Хочешь её уничтожить?
— Но я говорю правду! — Аля топнула ногой. — Она притворяется! Притворяется несчастной, а сама…
— Хватит! — прервала её Дарья. — Перестаньте ссориться. Серьги найдутся. Может, я сама их куда-то положила и забыла.
Но через три дня из шкатулки исчезло кольцо. Единственная память о матери Дарьи.
— Что, и это тоже случайно пропало? — ехидно спросила Аля. — Или будем делать вид, что ничего не происходит?
Она стояла в центре гостиной, с руками на бёдрах — словно маленькая фурия. А в дверях стояла бледная Настя, кусая губы и часто моргая, будто сдерживая слёзы.
Дарья переводила взгляд с одной девочки на другую. И впервые за эти дни ей казалось, что она начинает что-то понимать.
Дарья сидела на краю ванны, крутя в руках бутылочку с зелёнкой. Простое решение пришло ей в голову случайно — она как раз обрабатывала ранку у Насти, когда пришла эта мысль. Зелёнка. Такая же невыносимая, как ложь, и такая же заметная, как правда.
Дождавшись, пока все заснут, она достала шкатулку с украшениями. Каждый кольцо, каждую серьгу отметила крошечной точкой.
— Что я делаю? — прошептала она в темноте. — Боже, до чего мы дошли…
На следующее утро исчез кулон. За столом было тихо. Настя грустно ковыряла овсянку ложкой, Аля демонстративно отвернулась к окну. Максим мрачно пил кофе.
— Девочки, — Дарья старалась говорить спокойно. — Покажите мне руки.
Они удивлённо посмотрели на неё.
— Зачем это? — нахмурилась Аля.
— Просто покажите.
Настя первой протянула открытые руки — чистые, без следа точки. Но Аля медлила.
— Не покажу! — пыталась встать из-за стола.
— Сиди! — прогремел голос отца. — Немедленно покажи руки матери!
Аля, сжав губы, протянула руки. На кончиках пальцев были крошечные зелёные точки.
В кухне воцарилась удручающая тишина. Было слышно, как тикают часы на стене, как журчит вода в трубах, как тяжело дышит Максим.
— Ты… — Максима затрясло от гнева.
