Из пенсии Ольга Петровна, кроме обязательных коммунальных платежей и покупки продуктов на оптовой базе, позволяла себе маленькую радость — пакетик кофе в зернах.
Зерна уже были обжарены, и когда она вскрывала пакетик, по комнате разносился благоуханный аромат. Вдыхать его следовало с закрытыми глазами, сосредоточившись на одном только обонянии — и происходило чудо! Вместе с восхитительным запахом в тело будто вливалась энергия, в голове всплывали юношеские мечты о далеких краях, мерещился океанский прибой, шум тропических дождей, загадочные шорохи джунглей и дикие крики обезьян, прыгающих по лианам…
Всего этого она никогда не видела, но рассказы отца, вечного путешественника по южноамериканским экспедициям, запали в память. Приезжая домой, он любил рассказывать Олюше о приключениях в долине Амазонки, попивая крепкий кофе, и теперь его аромат всегда напоминал ей о нем — жилистом, загорелом путешественнике.
Ей было известно, что родители ей неродные.
Она помнила, как в годы войны ее, трехлетнюю девочку, потерявшую близких, подобрала женщина, ставшая ей матерью на всю жизнь. Затем, как у всех: школа, учеба, работа, замужество, рождение сына и, в итоге, одиночество. Сын, еще лет двадцать назад, уехал вслед за агитациями жены в другую страну на постоянное место жительства, благоденствуя с семьей в городе Санкт-Петербурге. За все это время он лишь раз навещал родной город. Созванивались, сын ежемесячно присылал деньги, но она откладывала их на счет в банке. За эти двадцать лет собралась внушительная сумма, которая позже вернется сыну.
Последнее время она никак не могла отделаться от мысли, что жизнь свою, полную забот и любви, прожила, но — чужую. Если бы не война, были бы другие родители, другая семья и другой дом. Значит, и судьба была бы иной. Родных родителей она почти не помнила, но часто вспоминала свою ровесницу-девочку, которая всегда была рядом в том младенческом возрасте. Звали ее Маша. Иногда ей даже слышалось, как их звали вместе: — «Машка, Олька!» Кто она была — подружка, сестра?
Размышления Ольги Петровны прервал короткий сигнал телефона. Она взглянула на экран — пенсия пришла на карту! Очень кстати! Можно сходить в магазин, купить кофе — последний заварила вчера утром. Осторожно простукивая тростью по тротуару и обходя лужи, она подошла к магазину.
У входа приютилась серенькая полосатая кошка, осторожно оглядываясь на прохожих и двери. Жалость всколыхнулась в сердце: — «Замерзает бедняжка, да и, наверное, голодная, взяла бы домой, да… Кому ты нужна после меня? А мне осталось… Не сегодня, так завтра». Из жалости купила ей недорогой пакетик корма.
Она осторожно открыла пакетик с кормом, кошка терпеливо ждала и смотрела на благодетельницу полными любви глазами. Двери магазина распахнулись, и на крыльцо вышла полная женщина с недовольным выражением лица. Она без раздумий пнула лоток с кормом так, что желейные кусочки разлетелись:
– Сколько раз говорила, не подкармливать их! — распекала она. — Нечего кошек привязывать к этому месту! — и нервно удалилась.
Кошка, оглядываясь, начала подбирать кусочки с тротуара, а Ольга Петровна, задохнувшись от возмущения, ощутила боль надвигающегося приступа. Поспешила к автобусной остановке — там были лавочки. Сев на одну, она в панике рылась в карманах, в поисках таблеток, но напрасно.
Боль безжалостно накатывала, голову словно сжимала тисками, в глазах темнело, из груди рвался стон. Кто-то дотронулся до плеча. С трудом открыв глаза, она увидела испуганную молодую девушку:
– Вам плохо, бабушка? Чем помочь?
– В пакете… — Ольга Петровна слабо показала рукой. — Упаковка кофе, достань и открой.
Она поднесла упаковку к лицу, вдохнула аромат зерен снова и снова. Боль немного отступила.
– Спасибо, девонька. — Слабо проговорила Ольга Петровна.
– Меня Настей зовут, а спасибо — скажите кошке. — Улыбнулась девушка. — Она рядом с вами была и так громко мяукала!
– И тебе спасибо, моя хорошая. — Ольга Петровна погладила кошку, сидевшую с ней на скамейке. Та самая, полосатая.
– Что с вами случилось? — с участием поинтересовалась девушка.
– Мигрень, девонька, приступ мигрени. — Призналась Ольга Петровна. — Нервы, бывает…
– Я провожу вас домой, одной тяжело будет…
– У моей бабушки тоже мигрени случаются. — Рассказала Настя, когда они пили кофе с молоком и печеньями в квартире Ольги Петровны. — Она мне прабабушка, но зову ее бабушкой. Живет в поселке с моей мамой и папой. А я учусь здесь, в медучилище на фельдшера. Бабушка, как и вы, называет меня девонькой. И еще — вы очень на нее похожи! — решительно сообщила девушка. — А вы никогда не пытались искать родных?
– Настенька, как их найти, если я ничего не помню? Ни фамилии, ни откуда наши корни. — Поведала Ольга Петровна, гладя кошку на коленях. — Помню — бомбежка, мы на телеге, потом танки… Бежала, не помнила себя от ужаса! Завтра буду чувствовать страх. Потом меня подобрала женщина, все ее мамой называла, она и сейчас мама. Муж ее первую любовь, который вернулся после войны, стал папой. Из всех воспоминаний — только имя. Родные, наверное, погибли под бомбами. И мама, и Машутка…
Полина вздрогнула и внимательно посмотрела на нее:
– У вас есть родинка на правом плече в форме листика?
От неожиданности она подавилась кофе, а кошка обратила на нее пристальный взгляд.
– Что знаешь об этом, девонька?
– У бабушки такая же. — Тихо сказала Настя. — Зовут ее Мария. До сих пор не сдерживает слез, когда вспоминает сестру-близняшку Ольгу. Она исчезла в эвакуации под бомбежкой. Когда линия фронта перерезала дорогу и пришлось вернуться домой, чтобы пережить оккупацию. Ольга исчезла. Так и не нашли ее…
С утра Ольга Петровна не находила себе места. Ходила от окна к двери в ожидании гостей. Серенькая полосатая кошка не отходила от нее, тревожно заглядывая в глаза.
– Не волнуйся, Марфуша, все в порядке, успокаивала она кошку. — Только сердце как колокол… Вдруг раздался звонок. Ольга Петровна, взволнованная, открыла дверь.
Две пожилые женщины замерли, молча смотря друг на друга с надеждой в глазах. Казалось, они смотрелись в зеркало, видя неподвластные времени голубые глаза, седые локоны и морщины в уголках губ.
Наконец, одна из них облегченно выдохнула, улыбнулась, шагнула навстречу и обняла хозяйку:
– Здравствуй, Ольга!
А на пороге, вытирая слезы счастья, стояли родные люди.
