ОТВЕТ
– Рита, а кто эта женщина? – тихо спросил у меня сын, чтобы другие пассажиры не услышали.
– Какая женщина? – я отвлеклась от телефона, в который писала сообщение подруге.
– Та, что сидит у окна и не сводит с нас глаз. Мне кажется, она смотрит слишком откровенно.
Я поднялась чуть выше, чтобы посмотреть, о ком говорит сын, и мое лицо тут же изменилось. Сделав вид, что совершенно не заинтересована этой ситуацией, я пожала плечами:
– Не знаю.
– Не лги, – разозлился сын, – видно ведь, что тебе было неприятно ее видеть. Кто она?
– Это моя мать, – сказала я, немного замявшись. За несколько секунд решила, что будет лучше сказать правду, на всякий случай.
– Мать? – удивленно переспросил сын, – но ты говорила, что у тебя нет матери.
– И это верно…
– Ничего не понимаю, – его любопытство усилилось, – можешь объяснить?
– Поговорим об этом дома…
– И ты даже не скажешь ей ничего? Она живет в нашем городе?
– Сынок, пожалуйста, поговорим дома, – я чуть ли не молила, а глаза стали наполняться слезами.
– Ладно, – тихо ответил сын, отвернувшись к окну.
Мне не хотелось его уговаривать или мирить. Я, честно говоря, почувствовала некоторое облегчение от того, что могу все обдумать.
Но в голове всплыли картинки из прошлого…
***
Я почти и не помнилa отца. Единственное, что знала по словам матери, так это то, что он был ужасным человеком.
К тому же она постоянно твердила, что мне повезло иметь такого “замечательного мужчину” в жизни, как отчим.
Я помнилa его лишь с восьми лет, но так и не понималa, что в нем такого особенного.
Грубый, жестокий, скупой. “Почему мама его так любит?” – думала я, прячась от дяди Педро, чтобы он не заметил мои слезы.
Он никогда не поднимал на меня руку и не оскорблял открыто.
Но и человеком не считал. Даже по имени не звал. Смотрел на меня как на пустое место.
Когда обсуждал меня с матерью, говорил:
– Эта девчонка не умеет себя вести…
– Твоя дочь мешает мне отдыхать…
– Объясни ей, что рано еще гулять с мальчишками.
– Видела ее тетради? Посмотри! Стыдно, что живет в моем доме!
“В его доме! А как же наш с мамой дом?!” – думала я подростком. Хорошо помню, что переехали в эту квартиру после смерти бабушки.
Однажды, когда отчим в тысячный раз повторил эту фразу, я не выдержалa:
– Это вы живете в нашем доме! Не нравится – уходите! Никто не будет плакать!
Отчим вспыхнул, как будто хотел заткнуть мне рот, но остановился. Резко повернулся к жене и процедил:
– Сделай так, чтобы я ее больше не видел!
Мама схватила меня за руку и потянула из комнаты, говорила:
– Конечно, дорогой, все будет как ты хочешь…
Она всегда смотрела на него как на бога. Безоговорочно подчинялась, угождала ему, ухаживала.
Почему? Я не понимала.
Было ясно одно: если бы отчим захотел, мама выгнала бы меня из дома без раздумий.
– Что ты себе возомнила? – шептала мама, злясь, когда закрыла дверь, – как ты смеешь так разговаривать с отцом?!
– Он не мой отец! – кричала я, – и никогда им не станет!
– Неважно! Он тебя кормит, одевает и заботится, а ты… неблагодарная!
– Я не просилa на свет появляться! – рыдала я, – и на воспитание ваше не напрашивалась! Надо было отдать меня кому-нибудь, чтобы не было хлопот!
– Так и следовало сделать! – бросила мама, – никому ты не нужна, твой отец сбежал, как появилась на свет! Ты разрушила мою жизнь!
Услышав это, я ощутила много злости – так много, что оттолкнулa ее и выскочилa из квартиры.
Никто не стал искать. За ту неделю, что я была в бегах, никто не поинтересовался, где я и как.
Мне тогда было пятнадцать…
Что я могла сделать? Ничего.
Подруги приняли на несколько дней, но это не решало проблему. Пришлось вернуться.
С трясущимися руками я открыла дверь…
– Вернулась? – сказала мама, – иди в свою комнату и не высовывайся.
“Наверняка смогла его уговорить”, – подумала я, быстро проскользнув в спальню.
С тех пор отчим больше не упоминал меня. Ввел себя так, будто меня не существовало…
Мама, конечно, поддерживала: не звала обедать, не интересовалась жизнью, не пыталась поговорить.
У меня сложилось впечатление, что все уже решили насчет меня. Дожидались окончания школы…
И я не ошиблась. Как только получила диплом, мать дала понять, что пора готовиться к самостоятельной жизни.
– Едва исполнится восемнадцать – отправишься в свободное плавание, – заявила жестко.
Я подумала и решила поступать в институт. Во-первых, избавила бы семью от своего присутствия, во-вторых – получила бы общежитие. Имела бы крыши над головой на пять лет.
Но не смогла поступить. Точнее, поступила, но в частный. Знала, что никто не станет платить, но все-таки сообщила:
– Мама, поздравь меня, я студентка.
Она посмотрела без интереса:
– И что?
– Придется платить за учебу, к сожалению… Хотя сумма не большая…
– Даже не думай об этом. Ни копейки за такие бредни не получишь! Мало потратили на тебя?! А теперь еще учебу оплачивать?!
– Прости. Конечно, не должны, – ответила я, – не стоило говорить ничего.
– Верно: не говори. Иди квартиру ищи.
– Мама, но у меня нет средств снять…
– Работай, что ты думаешь – учиться?! Месяц у тебя есть… Потом – на улицу.
– Месяц – это мало, – пытался я смягчить, – можно хотя бы полгода?
– Полгода? Нет. И уже умоляла твоего отца потерпеть тебя. Еще и ремонт планируем. Хотим твою комнату превратить в спальню. Короче: месяц и не более…
Я нашла жилье – небольшая пристройка на окраине. Без удобств, с печным отоплением. Радовало одно – дешево обошелся…
Когда съезжала, мать дала вилку, ложку, чашку, тарелку, нож и кастрюлю. Потом подумала и добавила: полотенце и старый комплект постельного белья.
– Вот, – сказала, стараясь не смотреть в глаза, протянув небольшой пакетик, – удачи, дочь. Надеюсь, повзрослеешь и поймешь меня.
– Спасибо, мама, – ответил я, – могу зимнюю одежду не сразу забрать?
– Не тяни, а то не застанешь…
– Серьезно выбросишь?
– Я – нет, но может, не понравится ему. Ты понимаешь…
– Понимаю, – обняла мать, – ну, пока…
Так, в восемнадцать лет, началась моя взрослая жизнь.
С материнским благословением…
Денег, которые мама дала, хватило до первой зарплаты. Я не тратила лишнего. Даже на транспорт не тратилась: пешком ходила на завод.
Когда получила первую зарплату, почувствовалa себя богатой! Купилa гречку, макароны, масло, мешок картошки. Запаслась.
Еще надо было шампунь, мыло, зубную пасту…
После всех необходимых покупок откладываuа оставшиеся деньги в красивый конверт: даже потихоньку начну копить на собственное жилье.
Примерно через месяц решила навестить мать: увидеть (все еще наивно верила, что мама будет рада) и забрать теплые вещи – лето закончилось, похолодало уже.
Дверь открыл парень.
– Привет, разве ты ошиблась дверью? – спросил дружелюбно.
– Я к маме, – сказаля слегка смущенно.
– А… Ты, наверное, Рита? Входи. Мама не дома, но можешь подождать.
– Подожду, – решилась я и направилась в кухню.
Парень пытался завязать разговор, но я посмотрела так, что он быстро отступил.
Мама пришла. Особой радости не выразила. Когда спросилa о парне, ответила:
– Это Диего. Сын мужа от первого брака.
– Почему он живет с вами? Ты ремонт же планировала делать.
– Ненадолго. Освоится в городе, найдет работу – снимет себе жилье.
– Понятно, – ответила я, – Ну, переобулась и куртку забрала…
– Забирай все. Не оставляй ничего. Я устала переставлять твои вещи.
– Устала? Меня не было всего два месяца.
– Не возражай, – разозлилась мама, – если пришла, забирай все.
– Хочешь узнать, как я?
– Неинтересно, – и маме явно не хотелось (или не нужно было) обсуждать при Диего.
– Не удивила, – сказал я, направляясь в коридор.
– Тебя проводить? – тут же предложил Диего, – как ты собираешься таскать такую большую сумку?
– Как-то справлюсь, – ответил я, уходя…
Через два месяца опять пришелa. На этот раз за зимней курткой. Снова Диего отворил дверь. Мать была дома. На мои расспросы:
– Он еще здесь? – мать недовольная:
– Не твое дело! Пусть живет хоть вечно! Ведь это сын твоего отца!
– И я здесь жила с мамой, – сказал я, – но это не спасло.
– Это совсем другое!
– Чем именно? – строго спросила я, – какая разница?
– Ничего я не обязана объяснять! – крикнула мама, – это мой дом и решаю я!
– Поняла.
– Что поняла?!
– Поняла, что чужой человек тебе важнее собственного ребенка, – я отразил уверенность и спокойствие, что вывело мать из себя.
– Нету у меня никакой дочери! – выкрикнула она, – а Диего – сын моего любимого! Родной мне!
– Поздравляю, – ответила я, смотря на маму как на незнакомую, – значит и у меня нет больше матери.
Я ушла.
Навсегда, как считала.
Четыре года даже не подавала о себе вести. Ни звонила, ни посещала.
Пока не произошло это столкновение…
***
Пока я была погружена в воспоминания, мама подошла.
Сын отошел в сторону, уступая место.
– Привет, – услышала знакомый голос, который так хотела забыть.
– Привет, – с трудом ответила я.
– А это кто? – мать кивнула в сторону сына.
– Мой муж.
– Поздравляю.
– Спасибо.
– У нас тоже все хорошо. Папа работает, Диего нашел себе девушку. Милая такая, спокойная. Свадьба через месяц. Знаешь, скоро стану бабушкой. Такая радость! Решили малышу твою комнату отдать. Уже ремонт начали. Покупали обои – дорогие, с детскими рисунками. Еще с папой решили домик в пригороде приобрести. Для малыша воздух нужен. Витамины всякие. Ищем вариант: недорогое что-то, но чтобы дом заселить можно и водоем поблизости был…
Я слушала все это и не понимала, почему эта женщина, практически чужая, сообщает мне такие вещи.
– Долго ты замужем?
– Два года, – механически ответила я.
– Детей заводить думаете?
– Ребенку уже почти год.
– Значит, у меня внучка?
– У вас? – наконец обратилась я к матери.
– У меня, – мама на мгновение замялась, – ты ведь моя дочка.
– Вы ошибаетесь, мадам. Моя мать умерла четыре года назад…
Мама побледнела. Встала молча и вышла.
Я повернулась к окну: не чувствовал жалости… к этой женщине.
Сын, наблюдая за нами, слушал разговор.
И понял: это были две незнакомки!
Решил не спрашивать супругу о прошлом. Боялся заглядывать туда…
