— Я это есть не стану, — брезгливо сморщилась свекровь, разглядывая тарелку со щами.
— Что это за варево? — Елена Викторовна сморщила нос, будто перед ней стояло ведро с помоями.
— Щи, — улыбнулась невестка Зоя. Она сняла крышку с глиняного горшка и разлила ароматный бульон. — Овощи с собственной грядки — это совсем другой вкус.
— Никакой разницы, — фыркнула свекровь. — А времени на огород уходит — как на вторую работу!
— Бывает, — добродушно кивнула Зоя. — Но когда дело в радость, и труд не в тягость.
— Радость, когда это «твоё», а не навязанное, — процедила Елена Викторовна, сжав губы. — И кому ты столько наварила?
— Нам. Да тут на пару дней.
— Я эту бурду в рот не возьму! — свекровь отступила от стола, размахивая руками. — Даже не пойму, из чего сварено! — Она сделала вид, что её тошнит, и отвернулась, прикрыв рот ладонью.
Зоя вздохнула, закатив глаза.
Сына Елены Викторовны, Дмитрия, она встретила полтора года назад. Поженились через месяц, без пышной свадьбы — сбережения вложили в дом за городом, который теперь обустраивали вместе.
За это время Зоя виделась со свекровью четыре раза — столько же, сколько и сам Дмитрий. Три из этих визитов она сама инициировала, уговаривая мужа навестить мать по праздникам.
Елена Викторовна с первого дня считала брак сына ошибкой. Но влиять на взрослого мужчину не могла — оставалось ждать, когда он «одумается».
Ожидание затягивалось, нервы сдавали.
Свекровь не понимала: что Димка нашёл в этой «простушке»? Рядом с ним всегда крутились девушки из хороших семей, городские, с образованием.
Сама Елена Викторовна, истинная горожанка, воспитала сына в том же духе. И теперь чуяла: Дима уже сыт своей «идиллией» в деревне. Осталось чуть подтолкнуть — и всё вернётся на свои места.
А уж после такого фиаско он точно выберет достойную жену, с которой у свекрови сложатся тёплые отношения.
Но медлить было нельзя — хитрая Зойка могла привязать его ребёнком!
План созрел сам собой: Елена Викторовна сама напросилась в гости, упрекнув, что на новоселье её не звали.
Зоя напомнила о двух приглашениях по телефону, но свекровь отмахнулась. Через два дня она стояла в светлой гостиной, едва сдерживая гнев.
Её сын, как и покойный муж, ненавидел супы! В их семье ели только то, что «можно разглядеть без лупы». Как Дима допустил, чтобы жена так села ему на шею?
Не иначе — приворожила!
Мысль о том, что Зоя удерживает сына постельными уловками, Елена Викторовна отбросила сразу. Уловки и эта скромняга? Несовместимо!
Точно — колдовство! Иначе как объяснить, что он ест эту бурду?
— Да тут всё прозрачно, — Зоя, игнорируя спектакль свекрови, подала ей тарелку. — Капуста, лук, морковь. Свёкла — тёртая, по бабушкиному рецепту. Картошечка чуть позже добавится. Зелень своя, со сметаной!
— Да ты сама хоть пробовала эту дрянь? — всплеснула руками Елена Викторовна.
— Вам бы попробовать — для кишечника полезно. Здоровый кишечник — счастливый человек!
Свекровь покраснела от наглости, но промолчала:
— И Диму ты зачем этим кормишь?
— Он сам ест.
— А куда ему деваться, если дома жрать нечего?
— Приготовить самому? Заказать еду? К соседям сходить? К маме наведаться? — Зоя ехидно перечислила варианты.
При последнем слове Елена Викторовна вспыхнула:
— Хамить не смей! Должна была у меня спросить, что он любит!
— Спросила у него. Он взрослый, слава богу. Говорит, всё нравится.
— Врёт! Не хочет тебя обидеть. А сам давится!
— Эх, — Зоя притворно вздохнула. — Раз уж сварила — выбрасывать жалко. Придётся ему потерпеть. Вы же поддержите сына?
— Что?! — свекровь выпучила глаза.
— Нет? Жаль. Он бы оценил вашу solidarity.
— Да ты!..
— Зоя! Мы дома! — раздался из прихожей голос Дмитрия. В гостиную ворвалось белое пушистое чудо.
— А-а-а! — завизжала Елена Викторовна, прячась за спиной невестки.
— Не бойтесь, это Белка. Не кусается, — Зоя подняла руку, и собака села по команде. — Умница моя!
— Зачем пускаете дворняг в дом?! — прошипела свекровь.
— Она не дворняга. Наша. Живёт с нами.
— В доме?! Это же грязь! — Елена Викторовна задрожала. — И Дима собак ненавидит!
— Нет, мам, это ты ненавидишь. Привет, — вошёл Дмитрий. — Как раз к обеду подъехала.
— Сынок! — свекровь замерла, ожидая поцелуя, но Дмитрий лишь кивнул, а нежный поцелуй достался Зое.
— Ну что, поесть дадите? — мужчина потянул носом воздух.
— Рада бы, Димочка, да нечего.
— Как нечего?
— Только свиньям подойдёт. Ты хоть говорил, что хлев завели? Вонь будет — хуже городского смога!
Дмитрий молча посмотрел на мать, потом на стол. Взгляд потемнел.
— Кажется, я начал забывать эти ваши «правила», — горько усмехнулся он.
— Какие правила?! Это наши традиции! Ты сам всегда их соблюдал!
— В детстве боялся отца. Потом — ссориться с тобой.
— Что за бред?! — крикнула Елена Викторовна, спровоцировав лай Белки. — Фу! — она топнула, грозя кулаком собаке. — У неё, конечно, вкусы особые, — кивнула на Зою, — но ты-то почему тряпкой стал? Позволяешь собой помыкать!
— Я хозяин здесь, — холодно отрезал Дмитрий.
— Так веди себя как хозяин! — выдохнула свекровь с надеждой.
— Где твои вещи?
— В прихожей! Я с дороги, голодная…
— Отлично. Поблагодари Зою за гостеприимство.
— Что?!
— Поблагодари за попытку и извинись.
— Спа-а-сибо, — сквозь зубы выдавила Елена Викторовна.
Зоя кивнула.
— Пошли.
— Куда?!
— Туда, где твои правила и традиции.
— Но я же…
— Вы с отцом не любили супы, животных, природу. Моё мнение не спрашивали. Зато отец научил: «Не нравится чужое — строй своё». Я построил, мам. Здесь мои правила. Хозяйка — моя жена. Не нравится? У тебя есть своя квартира.
— Сынок! Она тебя заколдовала! — завопила свекровь.
Дмитрий взял её под локоть, вывел в прихожую, поднял чемодан и распахнул дверь:
— Зоя, кстати, за тебя заступалась. Не верила, что наши отношения такие… На кухне для тебя был куриный бульон. Но щи стали лакмусом. Ты себя показала полностью. — Он махнул таксисту: — Машина ждёт.
— Ты… Как успел?! — пробормотала ошарашенная Елена Викторовна.
— Я попросил Зою подождать с вызовом. И не зря.
— Да как ты смеешь!..
— Я хозяин, мам. Как ты и хотела. — Дмитрий поставил чемодан на землю и, не оборачиваясь, захлопнул калитку.
«Приворот», — окончательно убедилась Елена Викторовна, лихорадочно листая в такси статьи о снятии порчи. Надо спасать сына!
