— Да какая ты мне жена? Я что в ЗАГС с тобой бегал? Штампы ставил? Кольцо на палец надевал?
Лера смущённо потупилась. Она мечтала об этом, но годы шли — жили как-то и без формальностей.
— Нет! Нет! И нет! — рявкнул Дмитрий. — Ты мне никто! С чего ты называешься женой?
— Дима, давай поговорим, а не молчи! — взмолилась она, касаясь его руки.
— О чём?! — он дёрнулся. — Ты и так ляпнула лишнее!
— Но я же ничего не… — начала Лера.
— Запомни: молчание — золото! Особенно твоё! — он резко отвернулся к окну.
— Хватит дуться! — она придвинулась ближе.
— Лучше б язык прикусила! — он вскинул руки. — Откуда у вас, баб, талант одной фразой всё разрушить? В институтах учат, как мужиков гнобить?
Лера решила, что он злится из-за утренней ссоры: Дмитрий разбил две кружки — свою и её любимую с котиками.
— Ну ладно руки-крюки, — ворчала она тогда, — свою разбей, но мою зачем трогал? Специально, чтоб вообще без красоты жили?
Обычная бытовая перепалка. Такие даже за ссоры не считают. Но Дмитрий ушёл на работу мрачнее тучи, а вечером отказался ужинать, игнорируя её трижды.
Примирение сорвалось.
— Да брось ты, купим новые кружки в «Ашане»! — предложила Лера на следующий день. — Руки у тебя… ну, потренируешься!
— Какие ещё кружки?! — он взорвался. — Ты вообще соображаешь, что натворила своим языком?
— Извиниться что ли? — растерялась она.
— Извиниться? — он закатил истерический смешок. — Если б твоё «извини» склеило то, что разбила, я б на седьмом небе был! А так — просто добила!
— Господи, да что я сказала-то? — Лера наконец поняла: дело не в посуде.
— А кто сегодня начальнице заявил, что она говорит с женой Дмитрия?! — он трясся от ярости.
— Ты в душе был, телефон разрывался, — оправдывалась Лера. — Она спросила, кто я. Ну, ответила…
— Ответила! — он побагровел. — Какая ты мне жена? Росписи нет! Кольца нет! Ничего нет!
Она сжала губы. Мечтала об этом, но…
— Нет! — гремел Дмитрий. — Ты — никто! По какому праву?!
***
— И долго вы в подвешенном состоянии? — усмехнулась Татьяна Викторовна, поправляя шаль.
— Мам, — Лера закатила глаза, — не надо морали. Ты сама после папы с кем только не…
— Не позорь родню! — мать сохраняла улыбку. — В мои-то годы сплетни — как моль на шубе. А тебе ещё детей рожать.
— В пятьдесят три ты — огурцом! Сама замуж сбежишь!
— Найдётся достойный — почему нет? — она кокетливо поправила причёску. — Пока суррогатными вариантами обхожусь.
— Ну ты даёшь! — фыркнула Лера.
Татьяна Викторовна вдруг стала серьёзной:
— Дочка, сейчас многие без штампа живут. Но юридически это сожительство. Ни прав, ни гарантий.
— Любовь — лучшая гарантия!
— Любовь улетучится, а муж по закону — алименты, наследство, долги пополам. А так — хоть в суд стучись: «гражданская» жена — пустой звук.
— У нас с Димой всё прекрасно! Шесть лет вместе. Зачем штамп? Зарплаты равные.
— Бла-бла-бла! — мать погрозила вилкой. — Подводи его исподволь. Муженьком зови, женушкой себя величай. Привыкнет — тогда и кольцо нацепишь.
— А если спугну? Обидится — останусь одна!
— Твоя жизнь, — вздохнула Татьяна Викторовна. — Но помни: гулянки гулянками, а ответственность — она как прививка. Лучше с ней.
***
Советы подруги Ани оказались практичнее:
— Представь: возьмёте ипотеку. Оформите на «главу семьи». Потом разойдётесь — как докажешь, что платила? Суд? Свидетели? — она ехидно хмыкнула. — А штамп — полдела!
— Пессимистка!
— Реалистка! — парировала Аня. — Собирай чеки, диктофонные записи… Или тащи его в ЗАГС.
Лера начала с малого: «муженьком» тут, «женушкой» там. Дмитрий сначала посмеивался, но вскоре сам невольно втянулся.
Роковым стал звонок начальницы. На вопрос «Кто у аппарата?» Лера бодро ответила: «Жена». Обыденно, будто так и надо.
***
— Шесть лет вместе! — Лера всхлипывала, когда Дмитрий швырял вещи в чемодан. — Я думала, мы семья!
— Думала бы молча! — он хлопнул крышкой чемодана. — Из-за твоего базара меня уволили!
— Но я же всегда тебя мужем зову!
— Звонила Мира Борисовна! — он истерично захохотал. — Держала меня в отделе, потому что метила в любовники! А теперь, раз я «женат», вышла приказ об увольнении!
***
Через неделю Мира Борисовна явилась сама:
— Простите, — сказала она, не смущаясь. — Не за увольнение, а за то, что вы оба лгали. Мы с Димой… — она многозначительно замолчала.
— Поняла, — Лера стиснула подлокотники.
— Коллеги тоже не гнушались, — продолжила гостья. — Думали, он холостяк. Узнай мы про «жену»…
— Мы не расписаны.
— Сожительница, — поправила Мира Борисовна. — Теперь и этого нет. — Она встала. — Вам повезло. Он не муж, не сожитель, а просто… чудик на букву «ч».
Лера молча кивнула. Да, чудик. С буквой «ч».
