Сын позвонил, начал жаловаться на жизнь — я мгновенно поняла, к чему он клонит. Но моё решение непоколебимо.
Я растила троих: двух сыновей и дочь. Они давно выросли, а я всё жду внуков, хоть и знаю: сначала им надо семьи создать. Но сейчас модно «партнёрствовать», десятилетиями тянуть с браком. Я верила, что моя миссия — поставить детей на ноги, дать им крылья, а потом зажить для себя. Не вышло! Покоя нет. До сих пор разрываюсь между тревогой и усталостью. Почему всё на мне? Потому что связала жизнь с мужчиной-ребёнком, который даже носки сам не стирал. Всю ношу тащила одна.
Начну по порядку. Старший, Артём, на семью смотрит как на обузу. Младшая, Светлана, долго крутила кавалерам головы, но умно — сама не терялась. Теперь два года живёт с избранником в посёлке под Воронежем. За неё спокойна: голова на плечах.
А вот Глеб, средний, — моя вечная головная боль! На втором курсе съехался с девушкой. «Мама, я женюсь!» — кричал в трубку. Но его «судьба», Алёна, оказалась змеёй подколодной: вытянула из него деньги — и из меня заодно — потом сбежала к другому. Как ножом по сердцу! Снимали квартиру, но вечно «не хватало». «Мама, за аренду нечем платить!» — голос дрожал ежемесячно. Спрашивала: «Почему она не помогает?» — «Копит на подарок бабушке». И я слала деньги, лишь бы учёбу не бросил.
Когда Алёна исчезла, решила: пусть уроком будет. Под моим контролем Глеб институт окончил, диплом получил. Думала — поумнел. Ан нет! Упрямый, как сибирский козёл. Потом появилась Людмила. «Мама, она идеальная!» — твердил, сияя. С виду — деловитая, скромная. Обрадовалась: может, толковая? Переехали в другой город, сняли жильё. История повторилась: «Денег нет!»
Зарплата у Глеба приличная — иные семьи на такие три месяца живут! Но двоим «мало». Людмила годами не работала: то «вакансий нет», то «мигрень», то «коллеги злые». Пять лет в этом «партнёрстве», а я всё слала ему переводы. Не крупные, но слала! Понимаю — баловала, но как отказать, когда он шепчет: «Мама, даже на хлеб не хватает»?
Пыталась втолковать: «Сынок, это абсурд! Куда деньги деваете? При таких ценах вам бы на чёрную икру хватало!» В ответ: «Ты Люду невзлюбила!» Словно горох об стену.
Вчера звонил снова. Голос пустой: уволился, работы нет, не знает, как быть. Людмила теперь трудится, но её зарплата — только её. Парадокс: его деньги — общие, её — личные. Слушала и понимала: сейчас попросит.
Но я сказала: «Хватит!» Твёрдо, как гвоздь в доску. Пусть сами выплывают. Пусть Людмила поможет или он прозреет. Чаша переполнена. Больше не буду спасательным кругом. Сердце болит, слёзы душат, но сжала кулаки: ни рубля! Теперь вопрос: как не дрогнуть, когда он позвонит вновь? Как заставить себя молчать, если материнский инстинкт орёт: «Помоги!»? Хочу, чтобы сын стал мужчиной, а не мальчишкой у юбки. Где взять силы?..
