**Завтрашний рассвет**
Светлана прожила с Дмитрием пять лет, но так и не дождалась предложения руки. Девушка славилась умением вести дом, поддерживая идеальный порядок. Ласковая, внимательная, она вдруг заметила, как отношения стали леденеть. Точнее, холод исходил от Дмитрия: он всё чаще молчал, утыкался в телевизор после ужина, отмахиваясь от её нежности.
— Послушай, Лена, — делилась Света с сестрой, — что с ним? Такое поведение уже два месяца длится…
— Вы хотя бы… близки? — спросила та.
— Редко. Но это ничего не меняет, — вздохнула Светлана. — Пробовала всё: пироги, романтические ужины… А он будто киснет. Неужели разлюбил?
— А вдруг другая? — предположила Елена.
— Откуда знать? После работы он дома. Но легче не становится.
— Может, днём встречается? На работе или в обед. Чужая душа — потёмки, — покачала головой сестра. — Поговори с ним прямо. Вы же не муж и жена. Может, считает, что вправе искать новую.
— Думаешь? — глаза Светы наполнились слезами. — Я ведь всё для него…
— Хватит ныть! — оборвала Елена. — Ты умница, красавица! Не терпи — выясни. Лучше горькая правда, чем вечная неизвестность.
Вечером Светлана, собравшись с духом, сказала Дмитрию:
— Если я обуза — уходи. Не держу…
— С чего вдруг? — начал он, но замолчал, увидев её слёзы.
— Не надо истерик… — заворчал Дмитрий, хватая сумку.
Девушка остолбенела. Неужели он так легко бросит их пять лет? Мужчина (хоть и не муж) грубо скидывал в сумку аккуратно сложенные рубашки, оделся и, не обернувшись, щёлкнул дверным замком.
— Дмитрий! — выдохнула Света, выбегая в коридор. — И это всё? Ни слова?
— Что говорить? Ты всё поняла. Любви нет.
— Ты не любишь… — поправила она.
— Да. Ты — вчерашний день. Тупик. — Его голос звучал ледяно.
Слова обожгли. Светлана, задыхаясь, захлопнула дверь. «Вчерашний день… Как старую кофту выбросил…» Девушка слегла с температурой, не в силах справиться с болью. Перед глазами стояло равнодушное лицо Дмитрия.
— Хватит хандрить! — твердила Елена по телефону. — Приду — затеем ремонт. Лучшее лекарство!
К весне сёстры переклеили обои, сменили шторы, кухню украсила новая посуда.
— Красота! — восхищалась Елена. — С новым ремонтом — в новую жизнь! Уныние — грех. Радуйся, что жива-здорова!
Света кивала, подавая сестре пирог с грибами.
— Меня растолкаешь своими кулинарными подвигами! — смеялась та. — Ты — золото!
Постепенно Светлана вернулась к жизни: спортзал, бассейн, спектакли с сестрой. На работе её повысили, а в редакцию стал захаживать Павел — местный поэт в потёртом пиджаке. Робкий, в очках, он восхищался её профессионализмом и однажды пригласил в кафе.
— Ваше мнение важно, Светочка, — краснел он. — Вы… необыкновенная.
— Откуда знать? — смеялась она.
— В глазах читается… — улыбался Павел.
За чашкой чая время пролетело незаметно. Его стихи, полные лирики и тонкого юмора, покорили её.
— Вы — талант! — воскликнула Света. — Надо издать сборник!
— Не ради книг я хожу сюда… — признался он, смущённо глядя в тетрадь. — Вы… очаровательны. Можно надеяться на встречи?
Сердце Светы ёкнуло. Она давно замечала его взгляды. Когда Павла не было пару дней, она скучала. Теперь же, видя его трепет, ей захотелось обнять этого неловкого «ребёнка», подарив ему счастье.
Через месяц свиданий, накануне Восьмого марта, Светлана готовила ужин под песни Любэ. В дверь постучали. На пороге стоял Дмитрий с розами.
— Пригласишь? — ухмылялся он. — Похорошела…
— Зачем пришёл? — дрогнул её голос. Ни боли, ни тоски — лишь недоумение.
— Поздравить. Мы же не чужие. — Он заглядывал в квартиру. — Гостей ждёшь?
— Да. Человека, который любит меня. Моего… завтрашний день.
Дмитрий фыркнул, но, услышав шаги на лестнице, ретировался. Встретив взгляд худощавого мужчины с мимозами, он буркнул: «Хмырь…» и исчез.
Через год Светлана и Павел справляли свадьбу.
— Не было счастья… — шепнула на ухо невесте Елена. — Дмитрий ушёл — ты обрела любовь. Цени её!
А ещё через год родился сын. Стихи Павла наполнились солнечными строчками. Дмитрий же, сменив трёх подруг, глушил тоску в барах. «Бабы — как трава…» — твердил он, но счастья так и не нашёл.
