Меня зовут Ярослава, мне 32 года. Четыре года замужества, а в груди до сих пор камень — всё из-за свекрови. Зовут её Людмила Петровна. Не понимаю, как можно так искусно носить маску святоши, оставаясь ядовитой сплетницей.
В лицо льстит: «Какая ты хозяйка, Ярочка! И платье новое так идёт!» За спиной же шепчет родне: «Совсем сына моего опутала. Ни борща сварить, ни ребёнка родить — только диеты да травы эти её дурацкие». А корень зла — мой первый брак в 19 лет. Расписались со школьным другом, родители настояли. Через полгода разбежались, как чужие на рынке. Для меня — юношеская ошибка. Для неё — клеймо «бракованной».
Перед свадьбой сыну своему нашептала: «Одумайся, Ванюша! Девка с подмоченной репутацией — не пара нашему роду. Найди себе скромницу без прошлого». Но муж мой, Иван, не из робкого десятка. Женился. А я надеялась, что после колец и росписи сменит гнев на милость. Наивная.
Каждую субботу тащит нам банки с квашеной капустой да горшки с холодецом. Вежливо отказываюсь:
— Благодарю, Людмила Петровна, но доктор запретил Ивану тяжёлую пищу.
А в ответ вздохи театральные:
— Да как же так-то? Сыночек мой с детства эту стряпню обожал!
Обожал — вот теперь с поджелудочной мучается. Кормлю его гречневой кашей на пару, ромашковым чаем, а она норовит пирогами с салом «по-деревенски» отравить. Потом удивляется, почему сын неделями в гости не заезжает.
Месяц назад сорвалась:
— Хватит играть в добренькую! Вы же умная женщина — ходите вокруг да около, как лиса возле курятника. Уважаю вас как мать мужа, но терпеть двуличие не стану.
Затихла на три недели. Теперь звонит по вечерам, тараторит про «Дом-2» да перемывает кости дальним родственникам. Вежливо молчу, но внутри кипит. Муж в курсе. Не лезет — сам увяз между двух огней. Понимаю: кровь гуще воды.
Прошу лишь одного — не лезть в нашу жизнь. Не прикидываться голубкой, если в душе коршун сидит. Хотите общаться — говорите правду. Нет — ступайте своей дорогой.
Скажите — разве требовать честности слишком много? Или свекрови позволено всё, а мне — лишь молча глотать обиды?
