Если бы мне сказали, что пятнадцатилетний брак погубит… свекла, я счёл бы это шуткой. Но судьба, как известно, преподносит жестокие уроки. Теперь я сижу в пустой трёшке, размышляя, где свернул не туда. В ЗАГСе лежат бумаги — причина развода: «отсутствие взаимопонимания». А всё из-за того, что не поехал со Светланой к её матери Галине Петровне копать грядки под Воронежем.
Скажу прямо — я не бездельник. С шестнадцати крутился как белка в колесе: грузчиком, курьером, ночным уборщиком. Когда познакомился со Светой, ей было семнадцать. Я — парень из общаги, подрабатывавший ремонтами. Она — скромная девчонка с окраины Нижнего Новгорода, растила её одна мать. Влюбился по уши.
Первые годы носил ей книги, дублёнку к зиме, туфли на выпускной. Потом, когда сблизились, стал им и плитку в ванной переложить, и розетки починить, и диван на пятый этаж втащить. Без стонов. Считал — так и должно быть.
Расписались, родились Артём с Алиной. Сначала съёмная «двушка», потом ипотека под 12%. Жили скромно, но дружно. Я — менеджер в логистике, Света — бухгалтер в поликлинике. Казалось, выдержали всё… Пока не скончалась бабушка Светы.
Деревенский дом отошёл Галине Петровне. С тех пор каждые выходные — поездки «на землю». Сначала даже нравилось: шашлыки, берёзы, речка рядом. Но скоро превратилось в каторгу — полоть морковь, таскать вёдра с навозом, драить баню. Ни благодарности, ни чаю с пирогами. Попробовал вставить слово: «Давайте через выходные? Хочу с детьми в аквапарк, да и спина ноет». В ответ — упрёки: «Ты же мужик! Целый день в конторе чаи гоняешь — какая усталость?»
А работа-то нервная: дедлайны, претензии клиентов, сверхурочные. Мечтал, чтобы жена хоть иногда спросила: «Как сам?» В тот роковой день взорвался: «Не поеду! Бензин-то по 50 рублей — дороже, чем свеклу на рынке купить!»
Молчание. Через неделю Света заявила, что мы «чужие люди», и подала на развод.
Пятнадцать лет вместе. Ипотека, две операции у Алины, смерть моего отца, наш пёс Барсик, которого подобрали в подъезде… Всё перечёркнуто из-за грядок? Где логика? Разве дети — не общее дело? Или наш балкон, который я остеклил в -20°C, — не совместный труд? Выходит, «общие интересы» — это лишь покорно горбатиться на тёщином участке?
Не знаю, как вернуть их. Но и стать вечным батраком ради прихоти Галины Петровны — не могу. Может, я эгоист? Или семья — это когда ты, стиснув зубы, копаешь, даже если душа рвётся на кусок? Тогда почему моя усталость — словно пустое место?
Больно. Очень. Словно топором по живому.
