Глубоко сожалею, что нарушила границы жизни сына
Порой благие намерения оборачиваются ледяным молчанием, обидой и трещинами в родственных узах. Я — простая мать, желавшая сыну лишь светлого будущего. Но одно неосторожное слово — и теперь наша семья рассыпается, как песок сквозь пальцы.
Когда Андрей женился на Светлане, я сомневалась в его выборе. Девушка воспитывала семилетнего Артёма от прежних отношений. Мы с супругом промолчали, хотя мечтали увидеть его с незамутнённой прошлым невестой. Скрепили сердце, приняли её ребёнка как своего, дарили подарки, звали на семейные ужины. Казалось, между нами завязались хрупкие, но искренние отношения.
Они поселились в панельной трёшке на окраине Казани, а через год родился общий малыш — наш Костенька. Жили скромно, но ладно. Только бюджет вели раздельный — это резало слух. Раз семья, почему счета пополам? Но решила: пусть молодые сами учатся, не мне их уму-разуму учить.
Всё перевернулось, когда сын заговорил об ипотеке. Оказалось, платить взносы будет лишь он. Мол, «это моя ответственность», а жена «займётся домашними хлопотами». Но если грянет развод? Квартира в новостройке под Нижним Новгородом, а он — с долгами и без крыши?
Не сдержалась. Пригласила Андрея на кухню, выложила напрямик:
— Понимаешь, если что — она с детьми останется в жилье, а тебя выселят? А там глядишь — новый мужчина появится, а ты и с кредитом в три миллиона, и ночевать негде. Любовь любовью, но договор надо заверять у нотариуса!
Сын побледнел, стукнул ладонью по столу:
— Мамаша! Ты о чём? У нас всё крепко! Ты сразу к худшему готовишь?
Я ахнула. Да я же за него! Хотела уберечь, как в детстве от люков на стройке. Разве материнский долг — молчать?
Увы, слова обернулись бедой. Андрей, видимо, в сердцах пересказал разговор жене. А Светлана… Отрезала все мосты. Телефон молчит, сообщения в «Телеграме» горят синими кружками. Даже Костю мне не показывают — будто бабушки и нет.
Сын позже признался: «Зря я ей передал, теперь сам между двух огней». Говорит, Светлана плачет — мол, «твоя мать в наш союз не верит, как чёрная кошка дорогу перебежала».
В прошлую субботу не выдержала — махнула к ним без звонка. Хоть в окошко погляжу, хоть воздушный поцелуй внуку отправлю. Но едва переступила порог — невестка, бледная как мел, натянула на детей куртки и вышла в подъезд. Даже взглядом не удостоила.
Сижу сейчас на их кухне, глотая слёзы. В ушах звенит тишина. Вспоминаю, как впервые встречали Светлану: она пирог с капустой принесла, Артёмка конфету мне в ладонь вложил, бормоча «бабуль». Андрей тогда так гордо улыбался…
А теперь — стена. Чужая дверь. Один неверный совет — и я за её пределами.
До сих пор ноет внутри. Хотела защитить, уберечь, как делала все эти тридцать лет. Ведь плоть от плоти — как не переживать? Но, видно, есть правда, которую следует хранить за семью печатями.
Теперь брожу по опустевшей квартире, слушаю