– Ируся, да нет у меня денег! Последнее вчера Наденьке отдала! Ты же знаешь, у неё двое детей! – Расстроенная, Людмила Петровна бросила трубку.
Вспоминать, что наговорила дочь, ей не хотелось.
– Ну почему так? Троих детей с мужем вырастили, всё для них старались. Всех на ноги поставили! У всех высшее образование, должности хорошие. А вот на старости лет ни покоя, ни помощи.
– Что ж ты, Ваня, так рано ушёл… С тобой хоть полегче было, – мысленно обратилась Людмила Петровна к покойному мужу.
Сердце сжалось, рука сама потянулась к таблеткам: – Осталось всего пару капсул. Если хуже станет – пить уже нечего. В аптеку идти надо.
Попыталась встать, но тут же опустилась в кресло – голова кружилась.
– Ничего, скоро подействует…
Но время шло, а легче не становилось.
Людмила Петровна набрала младшую дочь:
– Наденька… – еле успела прошептать.
– Мам, я на совещании, потом перезвоню!
Позвонила сыну:
– Сынок, мне плохо. Таблетки кончились… Не мог бы ты после работы… – он даже не дослушал.
– Мам, я не врач! Вызывай скорую, чего тянешь?
Людмила Петровна вздохнула. – Ладно, сын прав… Если через полчаса не пройдёт – позвоню.
Женщина откинулась в кресле, прикрыла глаза. Чтобы отвлечься, стала считать до ста.
Вдруг – звонок. Телефон.
– Алё? – с трудом прошептала.
– Люда, здорова! Это Семён! Как ты? Мне вдруг тревожно стало, вот и позвонил.
– Сеня, мне плохо…
– Сейчас буду! Дверь открыть сможешь?
– Она у меня всегда открыта…
Людмила Петровна выронила телефон. Поднять его сил не было.
– Ладно, неважно… – подумала она.
Перед глазами поплыли картинки из юности: вот она – первокурсница экономического института. А вот двое крепких курсантов, почему-то с шариками в руках.
– Смешно, – тогда усмехнулась Людка, – большие уже, а с шариками!
Ах, да! Девятое мая! Праздник, народ гуляет! А она – между Семёном и Ваней.
Выбрала Ваню. Он был бойче, веселее, а Сеня – тихий, застенчивый.
Потом их разбросало: они с Ваней – в Подмосковье, а Сеня – в ГДР.
Потом уже встретились в родном городке, когда оба в отставку ушли. Сеня так и прожил один, без семьи.
Спрашивали – почему?
А он отшучивался:
– В картах везёт, а в любви – нет!
Людмила Петровна услышала голоса, с трудом открыла глаза: – Сеня…
Рядом с ним – врач.
– Ничего, скоро полегчает. Вы её муж?
– Да, да!
Врач что-то объяснял Семёну.
Тот сидел, держа Люду за руку, пока ей не стало лучше.
– Спасибо, Сеня… Уже легче.
– Вот, попей чайку с лимоном.
Семён не ушёл. Готовил на кухне, ухаживал. Хоть Людмиле Петровне и полегчало, он боялся её оставить.
– Знаешь, Людка… Я тебя всю жизнь любил. Потому и не женился.
– Эх, Сеня… Мы с Ваней хорошо жили. Уважала его. Любил он меня. Ты бы в молодости сказал…
– А давай то, что осталось, проживём вместе! Сколько Бог даст – столько и будем счастливы!
Людмила Петровна положила голову ему на плечо: – Давай! – и рассмеялась.
Через неделю позвонила Надя:
– Мам, ты звонила? Я была занята, потом забыла…
– Всё хорошо. Раз уж позвонила – скажу: я замуж выхожу.
В трубке – тишина. Потом дочь задышала в телефон, подбирая слова:
– Мам, ты в адеквате?! Тебе скоро на погост, а ты о свадьбе! Кто этот счастливчик?!
Людмила Петровна сжалась, слёзы навернулись. Но спокойно ответила:
– Моё личное дело! – и бросила трубку.
Повернулась к Семёну: – Вечером все трое нагрянут. Готовься к осаде!
– Выдержим! Где наша не пропадала! – рассмеялся он.
Вечером на пороге стояли все: Витя, Ируся и Надя.
– Ну, мама, представляй своего кавалера! – язвительно начал Виктор.
– Да чего представлять? Я вас знаю, – вышел Семён. – Люду с молодости люблю. Увидел её больную – понял, терять нельзя. Предложение сделал – она согласилась.
– Вы вообще в себе?! Какая любовь в ваши годы?! – взвизгнула Ирина.
– Какие «ваши годы»? – спокойно спросил Семён. – Нам ещё жить да жить. И мать ваша – до сих пор красавица!
– Ясно, квартиру решили отжать? – холодно поинтересовалась Надежда.
– Дети, побойтесь Бога! У вас своё жильё есть!
– В этой квартире – и наша доля! – добавила Надя.
– Успокойтесь, мне ничего не надо! – сказал Семён. – Но хамить матери – хватит!
– Да ты кто такой, старый хрыч?! – ринулся вперёд Виктор.
Но Семён даже не дрогнул. Твёрдо смотрел ему в глаза:
– Я – муж вашей матери. Хотите вы этого или нет!
– А мы – её дети! – закричала Ирина.
– Завтра же отправим её в психушку! – поддакнула Надежда.
– Ну уж нет! Собирайся, Людка, уходим!
Они шли, крепко взявшись за руки, не оглядываясь. Им было плевать, что думают другие. Они – счастливы! А одинокий фонарь освещал им путь.
А дети смотрели вслед, не понимая: какая может быть любовь в семьдесят лет…
