Тяжесть. Я больше не справляюсь. Свекровь словно тень, что пожирает мой маленький мир.
Мне трудно это признать, но я больше не могу. Кто-то, возможно, усмехнётся, но я на краю. Я хочу взять дочь и уйти. Да, я всё ещё люблю мужа — он замечательный отец, нежный, внимательный… Но рядом с ним всегда *она*. Эта женщина, будто ледяной ветер, который выдох последние остатки тепла в нашем доме.
Пять лет брака. Казалось бы, можно привыкнуть. Но нет. Его мать — как метель, что крушит всё на своём пути. Она командует, решает, вламывается в наши жизни. А самое страшное — муж молчит. Он позволяет ей всё.
Для неё всегда были два «мужа» — её собственный и мой. Она уверена, что все мужчины вокруг — её подданные, обязанные подчиняться без возражений. Ей плевать, что у сына своя семья, свой ребёнок. Главное — чтобы танцевали под её дудку.
Когда я рожала нашу дочь, мы обе были между жизнью и смертью. Малышку сразу забрали в реанимацию, я даже не успела прикоснуться к ней. И вот в палату входит *она*. Ни тёплого слова — только ледяной взгляд, укоры, притворное сочувствие. А через неделю уже шепчет моим родителям, что это *я* виновата, что отказалась от кесарева, будто врач так сказала. Я проглотила обиду.
Терпела. Ради семьи. Ради мужа. Но год назад, когда мы осмелились поехать в гости без её благословения, она взорвалась. Кричала, оскорбляла, унижала — впервые прямо в лицо. Раньше предпочитала копать подкоп. Я еле сдержалась, чтобы не дать ей пощёчину. С тех пор не разговариваем.
Но её щупальца всё ещё тут. Она манипулирует мужем, льёт крокодиловы слёзы, играет жертву. И он верит. «Это же мама», — твердит он, как заклинание.
Недавно она предложила «помочь» купить дом. Мы живём в дыре, без удобств, с ребёнком. Это была наша мечта. Нашли вариант, оставалось только её деньги. И что? Она отказалась — дом «слишком далеко». Одним движением превратила надежду в пепел.
А у них — евроремонт, новенькие ворота, дорогая техника… Но за пять лет она ни разу не пришла посмотреть, как живёт её сын. Будто ему ничего не нужно. Иногда привозит продукты, как милостыню. Мне не нужны миллионы. Мне нужно уважение. Просто чтобы меня видели.
После родов я тонула в депрессии. Теперь это возвращается. Руки опускаются. Будто я — пустое место. Будто моя боль ничего не значит. Будто я должна страдать, чтобы она чувствовала себя царицей.
Что мне делать? Как спасти семью? Как не сломаться? Я больше не выношу её давления, лжи, чудовищного эгоизма. Нет сил притворяться. Я устала. До боли. До слёз.
