Мне 68 лет. Возраст, когда, казалось бы, уже всё понятно, всё пережито, и в душе должен быть покой. Но внутри у меня — тихий, но отчаянный крик. Я больше не хочу быть «удобной» для всех. Устала быть нужной только тогда, когда кому-то что-то от меня надо. И впервые в жизни я не просто хочу — я требую пожить для себя.
Всю жизнь я прожила не для себя. Сначала для родителей, потом для мужа, потом для дочери Кати и её детей. Мои мечты? Их как будто не существовало. «Вот Катя школу закончит…», «Вот на пенсию выйду…». И вот я на пенсии. «Вот» наступило, но не для меня — для всех я осталась «бабулей на подхвате».
Я уволилась. Навсегда. До пенсии работала бухгалтером в районной поликлинике, и, если честно, терпеть не могла эту работу. Не потому, что плохо справлялась — просто мечтала о другом. Хотела рисовать акварелью, путешествовать хотя бы по Золотому кольцу, жить в маленьком доме в Подмосковье, где по утрам поют соловьи, а не сигналят маршрутки.
Но вместо этого — бесконечные отчёты, недовольное начальство, вечные просьбы дочери: «Мам, займи…», «Мам, посиди…», «Мам, подкинь пять тысяч». Подкидывала. Отдавала половину пенсии, потому что у них «кредиты». Забирала внуков из школы, если у Кати «срочные дела». Готовила, убирала, стирала, мчалась на другой конец Москвы, если у кого-то температура или живот болит.
И делала это с любовью. Без вопросов. Потому что семья. Потому что «так надо».
Но однажды я проснулась и поняла: всё. Хватит. Шестьдесят восемь лет, а своего счастья — не было.
Я сказала Кате, что больше не буду помогать. Что хочу пожить для себя. Её лицо в тот момент… Она не кричала, но взгляд — обиженный, почти презрительный. Будто я её предала.
— Значит, денег теперь не будет? — спросила она прямо.
Я молча кивнула.
— Ну и как мне быть? Мы же рассчитывали на тебя!
— У тебя есть муж, — ответила я. — Я тебя вырастила, вытянула, поддерживала. Теперь моя очередь. Я не вечная. Научись жить без меня.
С тех пор она стала холодной. Звонит редко. А недавно объявила: «Выхожу на работу, мам, ты же дома, посиди с детьми». И я посидела. День. Второй. На третий — раздражённый звонок: «Почему суп не тот? Почему игрушки не убраны?» Опять я виновата. Опять — не благодарность, а претензии.
И я сказала: «Всё. Хватит». Я не няня, не золотая карта, не круглосуточная служба спасения. Я — живая. И у меня тоже есть мечты. Усталость. Право на тишину.
Теперь я гуляю в Парке Горького. Пью чай с вареньем на балконе. Вяжу крючком. Читаю книги, которые копились годами. Встречаюсь с подругами — такими же «бывшими бабушками на побегушках». Мы смеёмся. Живём.
А Катя… пусть сердится. Пусть учится быть взрослой. Я не обязана отдавать себя до последнего вздоха. Суставы ноют, спина болит, но сердце — наконец-то бьётся для себя.
И это не эгоизм. Это справедливость. Никто не обязан быть вечным «должником» перед другими. Даже мама. Даже бабушка.
Если вы это читаете, может, узнаёте себя. Не бойтесь. Поживите для себя. Хотя бы под занавес. Вы это заслужили.
