Для неё мой сын — как будто не родной. Почему бабушка решила, что внуки бывают «свои» и «чужие»?
Честно говоря, не знаю, с чего начать. Вроде бы мы семья, кровные родственники, но на деле — как два разных лагеря. Не враги, но и не близкие. Видно, судьба.
Меня зовут Алиса, мне 30. У нас с мужем замечательный сынок — Ваня, ему три года. Весёлый, умный, любопытный малыш: уже буквы знает, слова складывает, рисует, как маленький художник, и даже игрушки сам убирает (ну, почти). Мы с мужем им бесконечно гордимся. Но есть одно «но» — для моей свекрови он будто не существует.
Может, я виновата в чём-то? Может, потому что я не её родная дочь, а «всего лишь» жена сына? Или потому что мы пока живём у них — копим на свою квартиру, ведь декрет не резиновый?
У неё есть дочь — Лариса. И вот её семья — это святое. Каждый чих там — событие, каждый шаг — повод для восторгов. Внук от Ларисы — гений, ангел во плоти, смысл жизни. А мой Ваня? Ну, такой… внук «на всякий случай».
Каждое утро свекровь собирается, будто на важную миссию, и летит к дочери. Там она — супербабушка: кружки, бассейн, английский, развивашки. Там — пироги, супчики, мультики и горы игрушек. А у нас — уставшая женщина, которая только и делает, что ворчит: «Суп пересолила», «Пыль не вытерла», «С ребёнком слишком строга».
Я варю обед — а потом замечаю, как исчезают контейнеры с едой. «Ларисе отнесла, ей некогда готовить». А я, видимо, целыми днями на диване валяюсь — ведь «сижу же дома».
Мои соленья критикует: «У Ларисы вкуснее, ты много уксуса кладёшь». Но банки забирает. Кому не нравится, тот бы не брал, правда?
Но самое больное — дети. Потому что меня-то терпеть не обязательно, а вот Ваня… Когда оба мальчика рядом — мой и племянник, — начинается конкурс. «Вот, Стёпа уже стихи рассказывает! А Ваня чего молчит?» — хотя мой только что песенку спел. «Стёпа сам ложкой ест!» — хотя Ваня уже год как аккуратно справляется. Всё время слышу: «А вот у Ларисы…»
На Новый год она подарила Ване дешёвенькую машинку — такую же, как в уличном киоске. А Стёпе — дорогую на пульте управления. Даже коробка в три раза больше. Ваня, конечно, не заметил разницы — радовался, катал, смеялся. А Стёпа швырнул подарок на диван и уткнулся в планшет. Он привык, что ему — самое лучшее. А мой ребёнок счастлив и тому, что есть.
И вот я хожу по этой квартире, где мы пока живём, и молчу. Не хочу скандалов. Не хочу нагружать мужа — он хороший, любит нас, старается. Но как объяснить его маме, что её отношение ранит не только меня, но и Ваню?
Почему одни бабушки любят всех внуков, а другие делят их на «от дочери» и «от сына»? У Вани та же фамилия, та же кровь. Он её внук. Такой же, как Стёпа. Почему же он всегда «недовнук»?
Я пыталась говорить. Осторожно. Без обвинений. А в ответ: «Я не обязана всех одинаково любить» или «Ты мне не родная, вот и лезешь». Разговор не идёт. Как будто я должна извиняться за то, что родила внука «не от той дочери».
Моя мама далеко, в другом городе. Когда я жаловалась, она утешала: «Дочка, у матерей и дочерей особая связь». Но мне не легче. Мне больно. Не за себя — за Ваню. Дети всё чувствуют. Он уже спрашивает: «Почему бабушка всегда уходит к Стёпе?»
Я не хочу, чтобы в его сердце осталось это — будто он недостаточно хорош для любви. Каждый день говорю ему: «Ты самый лучший». Обнимаю, глажу по голове, шепчу: «Ты наше золото».
Но мне хочется, чтобы и бабушка так сказала. Хотя бы раз.
Как бы вы поступили? Молчали, чтобы не ругаться? Или встали на защиту ребёнка, даже если это взорвёт мир в доме? Мне нужна поддержка. Я не каменная. И таскать эту боль в себе — слишком тяжело.
