Когда жена стала шеф-поваром — а дома остались лишь пельмени
Раньше мы с Алёной жили самой обычной жизнью в Люберцах. Оба работали инженерами на местном предприятии — зарплата скромная, но стабильная. Сын ходил в школу, будни текли размеренно, а главное — я считал себя счастливчиком. Ведь моя жена не только добрая душа, но и великолепно готовила. Её стряпня была настоящим волшебством — будь то салат, пирог или просто жареная картошка. Однажды я даже пошутил: «Да ты не кондитер ли по первому образованию?»
Но, как выяснилось, страсть к кулинарии таила в себе червоточину. И однажды она перевернула наш быт с ног на голову.
Сначала Алёна стала жаловаться на работу. Говорила, что устала от чертежей, что душа просит чего-то нового. Я отмахивался — мол, у всех бывает хандра. Утешал её: «Инженер — почётная профессия, да и стабильность важна». Но она лишь молча кусала губы. А потом однажды объявила:
— Я записалась на курсы. «Русский гастроном» набирает группу, обещают трудоустройство в ресторанах премиум-класса. Учёба — три месяца. Я чувствую, это моё.
Стоимость обучения ошарашила. Оказалось, стать поваром — дороже, чем поступить в институт. Но в её глазах горела такая уверенность, что спорить было бесполезно. Мы пересчитали бюджет, сходили в Сбербанк. Взяли кредит. Через неделю Алёна уволилась.
Начались три месяца испытаний. Жена полностью погрузилась в учёбу: конспекты, мастер-классы, пробы блюд. Мы с сыном стали её дегустаторами — то оценивали консистенцию соуса бешамель, то пробовали идеально прожаренный стейк. Но вскоре Алёна начала брезгливо морщиться при виде своих же старых рецептов:
— Это же уровень столовой! Настоящая кухня — когда ты выкладываешь трюфеля золотыми щипцами.
Потом добавились дополнительные занятия — без них не допускали к экзамену. Новые траты, нервы. Но оно того стоило: Алёна окончила курсы с отличием и устроилась в престижный ресторан. Мы отметили это событие… пельменями. Потому что времени на большее у неё уже не было.
Прошёл месяц. Потом второй. Домашние ужины теперь состояли из полуфабрикатов: пельмени, блинчики с мясом, изредка — магазинные котлеты. Когда я осторожно намекал, что хочется домашних щей или пирогов, Алёна отмахивалась:
— Я целый день у плиты. Ты представляешь, каково это?
Не так чтобы невкусно. Но однообразно. Даже сын начал спрашивать:
— Пап, а мама больше не будет варить суп?
Вместо супа мы слушали рассказы: как гости аплодировали её утке в вишнёвом соусе, как шеф-повар хвалил её за осетрину с трюфельным кремом. А у нас на столе — очередная пачка замороженных пельменей.
Потом был юбилей моего друга. Он знал, где работает Алёна, и попросил помочь с банкетом. Жена с радостью согласилась, организовала всё со скидкой, и вечер прошёл на ура. Гости были в восторге от изысканных блюд, а знакомые хлопали меня по плечу:
— Ну, Игорь, тебе повезло! Наверное, дома у вас каждый день — как в ресторане?
Я лишь кисло улыбался. Как объяснить, что последние полгода я не видел ничего, кроме пельменей?
А потом Алёна и вовсе стала пропадать. Уходила затемно, возвращалась за полночь, измотанная и злая. Быт её больше не интересовал. Сын, стирка, уборка — всё легло на меня. Однажды я сорвался:
— Может, тебе вообще переехать в ресторан? Раз дома тебя ничего не держит?
Она вспыхнула. Сказала, что я не понимаю её призвание. Но через пару дней всё же села за разговор.
— Прости. Я заигралась. Боялась, что если не выложусь на все сто — меня выгонят. И не заметила, как перестала быть женой.
С тех пор многое изменилось. Алёна стала приносить еду с работы — горячие блюда, свежие десерты. Иногда по выходным снова готовит дома. Сын теперь бегает к ней: «Мам, а что сегодня?» А я смотрю на них и думаю: да, она нашла себя. Но главное — не потеряла нас.
И если теперь меня спросят, не ревную ли я к её кухне, я отвечу:
— Ревную. Но мы нашли баланс. Главное — чтобы за пельменями не потерялась семья.
