Думал, что у моей дочери идеальная семья… пока не заглянул к ним в гости.
Когда наша Анастасия объявила, что выходит замуж за мужчину на десять лет старше, мы с женой лишь переглянулись. Игорь Сергеевич сразу расположил к себе — солидный, с хорошими манерами, знал, как произвести впечатление. Он осыпал Настю знаками внимания: то букеты, то ужины в дорогих ресторанах, то украшения. А когда заявил, что берёт на себя все свадебные расходы — зал в центре Москвы, платье от Ламановой, ведущих, — я чуть не всплакнул. Казалось, наша девочка в надёжных руках.
— У него строительный бизнес, папа, — уверяла Анастасия. — Деньги есть, всё под контролем.
Через год после свадьбы Игорь привёз Настю в гости. Осмотрел нашу скромную трёшку в Подольске, промолчал. А через день явились замерщики. Через неделю — рабочие. И вот в нашей хрущёвке уже красуются французские окна, утеплённый балкон, кондиционеры, даже полы заменили на паркет. Мы с супругой растерянно благодарили, а он отмахивался: «Мелочи. Для тёщи и тестя — только лучшее». Приятно, конечно. Разве не радуешься, когда дочь живёт, как за каменной стеной?
Потом родился первый внук. Всё как в сказке: выписка с лимузином, кружевные конверты, профессиональная фотосессия. Мы только умилялись: «Вот оно, настоящее счастье».
Через три года — второй ребёнок. Опять праздник, подарки, шампанское. Но Анастасия будто погасла. Тени под глазами, улыбка натянутая. Списывал на усталость — двое детей не шутка. Но с каждым звонком становилось ясно: дочь что-то скрывает.
Решил навестить их без предупреждения. Приехал под вечер. Игоря не было. Настя встретила вяло, внуки возились в комнате. Обнял их, порадовался — кровь-то не вода. А когда дети увлеклись «Ну, погоди!», тихо спросил:
— Настенька, в чём дело?
Она вздрогнула, отвела взгляд, потом выдавила улыбку:
— Всё нормально, пап. Просто устала.
— Да не просто ты устала. Ты будто свеча догораешь. Говори, что случилось?
Она замешкалась. В этот момент хлопнула дверь — вернулся Игорь. Увидел меня, губы искривились в подобии улыбки, но глаза — как лёд. И тут я учуял запах духов — сладкий, явно женский. «Шанель», кажется.
Когда он снял пиджак, на манжете блеснуло пятно помады. Алого цвета. Не выдержал, процедил:
— Игорь, а вы точно на совещании были?
Он застыл на мгновение. Затем расправил плечи и сказал спокойно, но с железной холодностью:
— Виктор Петрович, без обид, но не лезьте не в своё дело. Да, у меня есть девушка. Но это просто блажь. Для мужчин моего статуса — обычное дело. Настя в курсе. Семья под надёжным крылом. Я обеспечиваю, жильё, няни, машины. Так что не цепляйтесь к ерунде вроде помады.
Стиснул зубы. Анастасия молча вышла в детскую, опустив голову. А он направился в душ, будто так и надо. Сердце сжалось от бессилия. Подошёл к дочери, обнял, прошептал:
— Родная… неужели ты согласна? Чтобы он похаживал налево, а ты молчала? Разве это семья?
Она лишь глухо всхлипнула — без криков, будто слёзы текли сами. Гладил её по волосам, слова застревали в горле. Решать ей. Жить с тем, кто считает, что банковский счёт даёт право на подлость. Или найти в себе силы.
Она сидела в позолоченной клетке, где есть всё — кроме чести. И той самой любви, где не предают, не топчут достоинство, не смотрят сквозь тебя.
Уехал той же ночью. Дома долго ворочался. Хотелось ворваться, забрать их с детьми. Но знал — пока она не решится, ничего не изменится. Всё, что оставалось, — быть рядом. Ждать. И верить, что когда-нибудь моя Настя выберет себя.
(Запись из дневника)
Вывод: Богатство — плохая замена уважению. И никакие деньги не стоят слёз родного человека.
