— Мам, ты в порядке? Тебе уже за сорок пять, а ты собралась рожать? Это же чистой воды безумие!
После моего шестнадцатилетия в нашей семье всё перевернулось: родители решили развестись. Со стороны их брак выглядел крепким, но, видимо, под спокойной поверхностью таились трещины, о которых я даже не подозревала. Расстались они тихо, без скандалов и дележа добра. Отец оставил нам с мамой нашу двушку в Питере, а сам перебрался в однокомнатную хрущёвку, доставшуюся ему от бабушки.
Мама, стремясь начать всё с чистого листа, быстро продала квартиру, и мы переехали в Нижний Новгород. Она не хотела даже случайных встреч с отцом, будто прошлое могло настигнуть её на улице. С новыми силами она взялась за жизнь: устроилась на хорошую работу с зарплатой в девяносто тысяч рублей, сняла уютную квартиру возле набережной, и мы потихоньку освоились.
Через пару месяцев я заметила, как мама изменилась. Она всегда была красивой женщиной, но теперь будто помолодела: часто бегала в салоны, обновляла гардероб, а в глазах появился тот самый огонёк. Всё кричало о том, что она влюбилась.
Однажды я не выдержала и спросила прямо:
— Мам, ты влюбилась, да?
Она смутилась, но не стала отпираться:
— Да, дочка. Его зовут Аркадий Викторович, он немного старше. У нас серьёзно. Как ты на это смотришь?
Я пожала плечами:
— Если ты счастлива, значит, и я рада.
Мама обняла меня, глаза её сияли:
— Спасибо, родная. Хочу вас познакомить.
Знакомство прошло хорошо. Аркадий Викторович показался мне интеллигентным и заботливым, с мамой он обращался бережно, и видно было, что они счастливы. Вскоре мама стала ночевать у него, а потом и вовсе переехала.
Я готовилась к поступлению в МГУ и даже радовалась неожиданной свободе в нашей пустующей квартире. Но однажды вечером мама пришла с странной улыбкой:
— У меня для тебя новость…
Я улыбнулась:
— Аркадий сделал предложение?
Она кивнула:
— Да, но не только. Мы ждём ребёнка.
У меня похолодело внутри:
— Мам, тебе же сорок шесть! Это же риск! Ты уверена?
Её лицо потемнело:
— Мы всё обсудили. Это наш выбор. Я понимаю твой испуг, но это наша жизнь.
В запале я выпалила:
— А если что-то пойдёт не так? Мне потом с твоим Аркадием ребёнка растить?
Мама побледнела, голос стал ледяным:
— Я такого от тебя не ожидала. Если не поддерживаешь — съезжай к отцу. Квартиру продам, половину твоя.
На следующий день я попыталась поговорить, но она была непреклонна:
— Не о чем.
Через неделю я вернулась в Питер и поселилась у отца. Он отнёсся спокойно, разделял мои сомнения, но сказал: «Её жизнь».
Мама слово сдержала: через месяц на карту упали деньги. В письме было одно: «Не думала, что родная дочь пожелает мне несчастья».
Прошло два года. Мама сменила номер, все мои попытки достучаться — в пустоту. Не знаю, как прошли роды, родился ли малыш. Отец не спрашивает. Чувствую, что так — ненормально. Но боюсь приехать без спроса и снова услышать хлопок двери.