После смерти матери наш отец словно потерял берега. Сдерживающего начала в его жизни больше не было, и тот, кто прежде хоть изредка притворялся, будто уважает наш выбор, вдруг превратился в настоящего тирана — с криками, угрозами и излюбленной присказкой: «Оставлю вас без гроша! Ни копейки не получите!»
Мне двадцать девять. Брат на три года старше. Мы давно самостоятельные люди — у каждого своя жизнь, работа, отношения. Но отцу будто всё равно. Он ведёт себя так, словно мы — заблудшие подростки, а он — единственный, кто знает, как надо жить. Если бы это были просто советы, может, мы бы и терпели. Но нет — он приказывает, а если ослушаешься, бьёт по больному: «Квартира достанется не вам».
Да, квартира хорошая — трёхкомнатная, в центре Нижнего Новгорода, не «хрущёвка», с ремонтом. Но, Господи, как же она обесценилась перед тем, сколько боли нам уже пришлось вынести рядом с ним.
Брат однажды уже вырвался — жил отдельно, дышал свободно. Но отец начал звонить, давить: «Мне одиноко, сын должен быть рядом». В конце концов брат сдался. Вернулся. И тут же оказался в клетке: «До одиннадцати — дома. Позже — дверь на замок». Не раз, задержавшись, он ночевал в машине или у друзей, а утром шёл умываться в спортзал. Через пару месяцев этой жизни он снова собрал вещи и ушёл. В ответ — всё те же угрозы: «Всё! Оставлю без наследства!»
Когда брат уехал, отец взялся за меня. По его мнению, я «связалась не с тем». Мой тогдашний молодой человек не угодил ему с первого взгляда — не так говорил, не так смотрел. Отец заявил: «Если не расстанешься — ни копейки не видать». Я молча собралась и переехала к брату. Потом сняла комнату. Было трудно, но я выстояла. Потому что хуже, чем жить под вечным прессом, уже не могло быть.
Через какое-то время отец вроде остыл. Позвонил, помирились. Всё-таки родная кровь. Подумали — одумался. Но нет. Новая буря грянула, когда брат объявил о свадьбе. Его невеста не понравилась отцу — слишком дерзко шутила, слишком дорого одевалась. Он потребовал отменить свадьбу. Когда брат отказался, мне запретили приходить. Но я пришла. Потому что он — моя семья. На моей свадьбе брат тоже был. А отец — нет. Ни на одной.
Теперь он снова дал о себе знать. Стареет, болеет, и вдруг — требует, чтобы мы с мужем переехали к нему. «Не справляюсь один, ухаживайте», — говорит. Мы предложили: будем помогать, привозить продукты, наймём сиделку. Но жить с ним — нет. Мы больше не можем.
И снова началось: «Бросили меня. Неблагодарные. Квартира достанется чужим». Мы с братом переглянулись и лишь вздохнули. Уже не больно. Уже не обидно. Просто устали. И если цена за тихую жизнь — его наследство, пусть будет так. Мы слишком долго платили слишком дорого за право хоть немного быть собой.
Когда уходит близкий, оставшиеся будто должны стать ближе. У нас же вышло наоборот — мама ушла, и мы потеряли и её, и отца. Нам надоело жить в страхе оказаться «недостойными». Мы хотим жить по-своему. Без его диктата, без унижений, без вечного выпрашивания любви.
Если отец думает, что уважение можно купить квадратными метрами — он ошибается. Мы не хотим быть наследниками, расплачивающимися свободой. Лучше уж оставаться просто детьми, которые строят свою жизнь — пусть без подаренной квартиры, зато без вечного шантажа.
