В тот день я ехал в маршрутке в институт. Зима, трескучий мороз, окна заледенели, внутри духота, пахнет дешёвыми сигаретами и промозглой ватой. На остановке “Центральный рынок” зашёл мужчина лет пятидесяти. Шёл, держась за поручни, будто за якорь спасения. Сперва решил — алкаш. Но потом разглядел: лицо землистое, взгляд мутный, дышит тяжело.
Мы вышли у Дворца культуры. Неведомая сила повела меня за ним. Он шатался, будко продирался сквозь невидимую паутину. Я догнал его.
— Вам плохо? — спросил я.
Он взглянул на меня глазами, полными немого ужаса. Не успел ответить — вдруг оселся на снег, как подкошенный.
Я рухнул рядом, тряс его, кричал что-то. Тщетно. Люди обтекали нас. Бокуляр отвернулся, бабуля сделала вид, что считает ворон, студенты ускорили шаг. Лишь я сидел на коленях в снегу, долбя в телефон три цифры.
Скорая примчалась быстро. Фельдшер с седыми висками мельком глянул на меня:
— Молодчина, парень. Без тебя — каюк.
Я кивнул и побрёл на пары. Опоздал. Но внутри горел странный уголь — будто поступил по-людски.
Жили мы с матерью вдвоём. Отца не знал. Мать работала уборщицей. Я помогал — в пять утра уже месил снег во дворах, таскал мусорные баки. Не роптали. Так жили.
Как-то на рассвете, когда мы чистили подъезд, подкатила чёрная иномарка. Вышла дама — в норковом, с маникюром и дорогим парфюмом.
— Вы Артём? — голос дрожал.
— Я…
— Врач дал ваш телефон… Это вы спасли моего мужа. Он бы… — она не договорила, сунула конверт. Там лежало столько, что хватило закрыть мамины долги. Впервые видел, как она плачет от радости.
Окончил учёбу, устроился в пожарную часть. Мать гладила меня по голове:
— У меня золотой сынок. С душой.
Через два года встретил Раису. Скромница, умница, без фальши. Привёл её домой — мать сразу прижала, будто родную.
— Вот такую невесту тебе и надо, — прошептала она.
Потом была встреча с её родителями. Волновался — они из другого мира. Отец — директор, мать — доцент. Захожу в квартиру — и вдруг хозяин бледнеет, хватается за сердце.
— Это ты?! — вырвалось у него.
Он вскочил, обнял меня так, что затрещали рёбра.
— Рая, помнишь историю про парня, который… Да это же он!
Я узнал его. Тот самый человек с серым лицом. Теперь в его глазах горел свет. Он повернулся к жене:
— Вот как жизнь умеет закольцовываться.
Мы стояли, обнявшись, и слёзы лились рекой. Его дочь стала моей невестой. А он — вторым отцом.
Так один миг человечности сплел наши судьбы в тугой узел.
