В радости и в горе
— Федя, глянь, какое платье я купила! Нравится?
Фёдор поднял взгляд и улыбнулся.
— Ну-ка, поверься! Красиво. Тебе очень идёт! — ласково сказал он.
— Мне тоже по душе… Весь магазин обошла, думала, уйду ни с чем! А в самый последний момент увидела его и сразу поняла — моё! Летом на день рождения Ольги его надену.
— Нет, в нём не ходи, — вдруг серьёзно прищурился Фёдор.
— Почему? — нахмурилась Татьяна.
— Потому что затмишь именинницу. А это невежливо.
Татьяна рассмеялась, а Федя подумал, как прекрасен её смех.
— Ну и ну!
Она подошла к зеркалу, ещё раз окинув себя взглядом. Голубое платье действительно делало её глаза ярче, словно небо в ясный день.
Фёдор смотрел на жену, и сердце скучно ныло. Он так и не сказал ей… Не знал, как подступиться. Надеялся, что всё само уладится…
— А мы когда в отпуск собираемся? — спросила Татьяна, ловя его взгляд в отражении.
— В сентябре… — хрипло ответил он.
— В сентябре… Надо купальники присмотреть. А то у меня всего два — маловато будет.
Фёдор зажмурился. Хватило врать. Нельзя больше тянуть.
— Тань, сядь, — попросил он.
Она обернулась, ещё улыбаясь. Но, увидев его лицо, насторожилась.
— Что случилось, Федя? — присела рядом, сжимая его руку.
— Новости плохие…
— Господи! Не томи, что такое? Все живы? Мама в порядке?
— Все живы! — поспешил успокоить он. Потом взял её ладонь в свои. — Но фирма моя прогорела.
Она смотрела на него, пытаясь осознать.
Поженились они пять лет назад. Фёдор был старше на десять лет, но Татьяна влюбилась без памяти. Тогда его дело только набирало обороты, и никто не мог сказать, что она с ним ради денег. Да и все видели — любовь была настоящей.
Как говорится, браки совершаются на небесах. Так было с ними. Они подходили друг другу, как ключ к замку. Ни обмана, ни грязи.
После свадьбы бизнес пошёл в гору. Они переехали из двухкомнатной хрущёвки в просторный дом, купили машины, стали чаще отдыхать. Жизнь казалась безоблачной.
Фёдор считал, что мужчина обязан обеспечивать семью. Жена могла работать, но её доход был больше для души. Татьяна тратила зарплату на салоны, магазины, мелочи. Иногда закупала продукты, но основное лежало на нём.
И вот теперь — крах. И признание в слабости.
Он даже думал: если Татьяна, узнав, захочет уйти — он поймёт. Ведь не справился.
— Давно всё так плохо? — тихо спросила она.
— Месяца три. Думал, выкручусь… Но нет. Сегодня официально объявили банкротство. Прости…
Он опустил голову. Стыдно было смотреть ей в глаза.
— Почёл?м>Ты мне ничего не говорил? — обиженно спросила Татьяна.
— Не хотел груз ноэ? на тебя. Думал, сам справлюсь.
— Федя! — всплеснула она руками. — Мы же семья. В радости и в горе, забыл? Ты что, думал, я только в хорошие времена с тобой?
— Не хотел на тво ше ноэ? вешать, — вздохнул он.
— Ладно, — она улыбнулась, погладив его по плечу. — Справимся. Что теперь?
— Не знаю… — Фёдор потёр лоб. — Надо подсчитать, сколько осталось. Устроюсь хоть куда. Потом, может, новое дело начну…
— Хорошо, — Татьяна встала. — Платье я верну.
— Даже не думай! — вскочил он. — Оно тебе так идет!
— Пустяки, — махнула она рукой. — Гардероб у меня полный, да и на Ольгин день рождения в нём ходить несправедливо, ты сам сказал.
Фёдор усмехнулся, чувствуя, как сжимается сердце.
— Его стоимость — полмесяца продуктов. Сейчас это важнее, — добавила она. — А потом, когда всё наладится, куплю себе новое.
Вечером они подсчитали бюджет. С учётом зарплаты Татьяны и экономии им хватит на полгода.
— В крайнем случае, продадим одну машину, — предложила она.
— С завтрашнего дня ищу работу, — твёрдо сказал Фёдор. — Если нормально не найдётся — хоть грузчиком, хоть таксистом. На твоей шее сидеть не буду.
Татьяна задумалась, будто что-то вычисляла в уме.
— Федя, ты говорил о новом деле…
— Да, есть идеи. Но денег нет. И боюсь снова прогореть.
— Ладно, подумаем, — кивнула она.
Она не спала половину ночи. Знала: Фёдор — прирождённый предприниматель. Если сейчас опустит руки — так и будет курьером до пенсии. А это не его. Ему нужно строить, развивать.
Утром она попросила рассказать его идею. Выслушав, одобрила.
— Сколько надо на старт?
Он назвал сумму. Немалую.
— Первое время прибыли не жди, — предупредил он.
— Продадим обе машины, — решительно заявила Татьяна.
— Нет! — он резко покачал головой. — Тебе до работы далеко.
— Знаешь, — улыбнулась она, — в детстве я ходила в музыкалку. Она была на другом конце города. Три раза в неделю я ехала на автобусе полчаса, потом на трамвае ещё сорок минут. И это было нормально. Сейчас тоже справляюсь. Да и до остановки всего двадцать минут — лишние килограммы сброшу.
— А вдруг не получится? — неуверенно спросил он. В бизнесе он был жёстким, а сейчас чувствовал себя мальчишкой. Боялся не денег потерять, а её доверие.
— Не получится — попробуешь ещё. Я в тебя верю.
Подруги Татьяны, узнав, крутили у виска:
— Ты с ума сошла! Мужика содержать? Пусть работает!
— Зачем машины продавать? Он сам виноват, пусть сам и выкручивается!
— Девочки, — лишь улыбалась Татьяна, — я люблю мужа и поддержу его. А вам, похоже, брак нужен только для счастья. Жаль ваших мужей — на вас не положиться.
Подруги обиделись, злорадно ждали, когда семья рухнет. Но не дождались.
Через год их дела наладились. Потом пошли в гору. Они купили новые машины.
Как-то раз Фёдор, выходя из офиса, увидел витрину. На манекене — то самое голубоеОн сразу зашёл в магазин и купил его, а вечером вручил Татьяне со словами: “Теперь ты точно затмишь всех, и плевать на приличия”.
