**Дневник. Записки о родителях.**
Ей было чуть за пятьдесят. Жизнерадостная, успешная, с твёрдой поступью — казалось, всё у неё сложилось: семья, работа, друзья. Но одно не давало покоя — родители. Когда-то бойкие, словно огоньки, теперь они тихо угасали, будто свечи на сквозняке.
Влетала она в их московскую квартиру с запахом «Красной Москвы», с блокнотом, полным дел, а встречал её тяжёлый воздух затхлости, прокисшей еды и старости. Холодильник — там вновь лежал заплесневелый суп и позапрошлогодняя картошка. Она везла им деликатесы из «Елисеевского»: баночки с рагу, консервированные персики, новую одежду — маме шёлковый халат, отцу рубашку. Развешивала в шкафу аккуратно, с нежностью.
Но через неделю всё оставалось по-прежнему. В холоде — прокисший борщ, в шкафу — нетронутые вещи с бирками. Отец — в той же клетчатой рубашке, протёртой на локтях. Мать — в залатанном халате, перешитом раз десять.
Однажды она не выдержала. Выбросила мамино старое пальто с каракулевым воротником, которое та носила тридцать лет, и подарила новую шубку — из серебристого песца. Мать примерила, улыбнулась:
— Как на свадьбу… — и аккуратно убрала в шкаф.
— Носи, мам! — уговаривала дочь.
Через год мамы не стало. Разбирая её вещи, дочь нашла шубку — в пакете, с ярлыками. Ни разу не надетую. И тогда поняла: мама, возможно, даже не выходила в ней на улицу…
Эту историю рассказала мне моя коллега. Слушал — и сердце сжималось. Потому что это была и моя история. Мои родители — душевные, мудрые, прожившие вместе полвека — и те не принимали «новое». Выбрасывал заплесневелые огурцы из холодильника.
— Это для дворовых кошек, — оправдывалась мать.
А огурцы были чёрные, обёрнутые в газету «Правда».
Пытался убирать старую одежду. Но видел их испуг. Они молчали. Не спорили. Но было видно — им больно.
Дело не в вещах. Дело в том, что с каждым выброшенным халатом мы будто стирали частичку их прошлого.
Они не хотели нового. Дорожили старым — пусть потрёпанным, пусть с заплатками. Понял: пытаться перевоспитать пожилых родителей — всё равно что сажать берёзу на бетоне. Бесполезно. Да и жестоко.
Вывел для себя правила. Может, кому-то пригодятся:
**Не ломайте устои.**
Хотите обновить вещи — покупайте похожие. Рубашку — в ту же клетку, халат — тот же покрой. Иначе они просто не наденут.
**Не пугайте их ценами.**
Пенсионеры бережливы. Даже если купили на свои — им жалко. Приносите без чеков. Скажите:
— Мне не подошло. Выбросить жаль — может, тебе сгодится?
**Не заставляйте лечиться за деньги.**
Если врач — солгите:
— Это знакомая подруги. Зашла по-соседски.
Ложь во благо.
**Дарите радость.**
Научите звонить по видеосвязи. Заведите страницу в «Одноклассниках». Найдите форум про дачу. Пусть болтают, смеются. Старики редко смеются — измените это.
**Если память слабеет — не тычьте в ошибки.**
Не говорите: «Ты уже спрашивал!»
Спросите лучше:
— А как ты с папой познакомился?
— Каким было твоё детство?
…Память в старости — не жёсткий диск. Всё иначе. Наша задача — не переделывать их, а быть рядом. Не спорить, а понимать. Не перевоспитывать, а беречь.
Потому что даже в восемьдесят они — наши родители. А значит, заслуживают самого простого: тепла. Без условий. Без упрёков. Просто любви.
