Если бы я знал, чем всё обернётся, ни за что бы не согласился. Но пять лет назад, когда мы с Дмитрием выбирали квартиру, он упёрся: «Давай возьмём здесь, рядом с мамой. Всегда поможет, присмотрит, если что. Она у меня золотая». Купили. Она — на пятом, мы — на втором. Я, дурак, радовался — близко, удобно. А оказалось — кошмар наяву.
Сначала всё шло тихо. Свекровь заходила — пирогов принесёт, с внуком посидит. Я не возражал. Даже благодарил, старался быть вежливым. Но потом пошло по наклонной. Особенно когда мы стали уезжать на дачу. Оставили ей ключи — «цветы поливать». Лучше бы сжёг их тогда.
Только мы за порог — она уже у нас. Не просто поливает, а устраивает погром. Лезет в нашу жизнь без спроса. Возвращаюсь — квартира чужая. Постельное бельё свалено в ящик с носками. Половина вещей на полу с бумажкой «на выброс». Остальное в стирке. Хотя у нас всегда чисто!
На кухне — ад. Тарелки теперь там, где кружки. Сахар в солонке. Неделю ищу, матерись сквозь зубы. Но хуже всего — игрушки сына. Она их «приводит в порядок»: всё на пол, половину — в мусор. «Старьё, пыльное, негодное». А то, что Ваня каждый вечер спал с этим потрёпанным мишкой, её не колышет. Решила — значит, так надо.
Мои цветы, за которыми она «ухаживает», тонут в воде. Фикус — полумёртвый, листья оборваны. «Больные удаляла», — говорит. Странно, почему тогда все листья в ведре?
Отдельный номер — мои вещи. Она не просто трогает — берет! Крем для бритья, одеколон, даже мою расчёску утащила к себе. Как будто это общее добро. Пришлось покупать два экземпляра, иначе остаёшься ни с чем.
Пробовал говорить. Вежливо: «Не нужно ничего переставлять. Полейте цветы и всё». В ответ — или молчание, или: «Я же для вашего блага». Словно я в своей квартире — чужой.
Говорил с Димой. Умолял, объяснял. Но он на её стороне. «У мамы давление. Нельзя её расстраивать. Потерпи, она ведь от чистого сердца». А кто подумает о моих нервах? Он считает, что я придираюсь. Что она просто помогает.
Я больше не могу. Всё внутри кипит. Кричать не привык, да и не хочу. Но сдерживаться — нет сил. Боюсь, однажды сорвусь. И тогда будет не до разговоров.
Я вымотан. До дрожи. Это не «золотая свекровь», а тиран, который считает наш дом своим. А я не могу сказать «уйди» — потому что Дима не поймёт. Потому что она рядом, потому что «так удобно».
Но мне уже не удобно. Мне страшно открывать дверь. Потому что никогда не знаешь, что там ждёт.
Что делать? Молчать дальше? Или, вопреки всему, наконец рявкнуть: «Хватит!» и забрать своё?…
