Он знал, что не может быть отцом… и молчал. А я — билась, надеялась и теряла себя.
Эта боль — моя. Глубокая, едкая, не отпускающая. Мы прожили вместе десять лет. Целых десять лет я была рядом с человеком, которого считала своим будущим, своей опорой, отцом своих детей. А оказалось, он всё это время вёл двойную игру. Он знал, что никогда не станет папой. И молчал. Годы я металась по клиникам, врачам, уколам, между надеждой и отчаянием. А он просто наблюдал. Делал вид, что всё в порядке.
Мы с Никитой познакомились ещё в школе — учились в одном классе в Рязани. Потом случайно встретились спустя годы, закрутилось, влюбились, начали жить вместе. Он прекрасно знал, что я мечтаю о доме и двух малышах. Я говорила об этом с первых дней. Он кивал, улыбался, уверял, что тоже этого хочет. А я, дурочка, верила. Верила, что нашла своего человека.
Сыграли свадьбу — без света софитов, но с душой. Взялись за мечту — купить дом. Год пахали как ломовые лошади — без выходных, без отпусков, без лишних трат. Прикупили домишко в Подмосковье. Старый, с кривым забором и бурьяном вместо газона. Но мы готовались к подвигам: хотели всё переделать, разбить сад, создать уютное гнёздышко.
Я тогда сказала — ждать с детьми не буду. Если будем тянуть, пока доделаем ремонт, положим плитку и поставим мангал, — можем и не успеть. Время-то идёт. Никита замялся: мол, в декрете будет тяжело, а я один не потяну ипотеку. Но я настояла. Он согласился. Наверное, потому что знал — всё равно ничего не выйдет.
Первый год — тишина. Второй — снова пусто. Я рванула по врачам. Анализы, УЗИ, гормоны. Мне говорили: «Всё в норме. Немного подкорректируем — и вперёд». Я жила по расписанию: таблетки, овуляция, тесты. А в итоге — одна полоска. Каждый месяц — надежда. Каждый раз — разочарование.
Я упрашивала Никиту провериться. Он отмахивалсОн отмахивался: «У мужчин таких проблем не бывает», но в итоге сдался, принёс бумажку с печатью «Здоров» — а через шесть лет в кабинете репродуктолога вдруг признался, что знал правду с самого начала.
