Я оказалась заложницей чужого несчастного брака: родители требуют моего участия, а моя собственная семья трещит по швам.
Порой лучше разойтись сразу, чем годами терзать друг друга и ломать судьбы близких. Но мои мать и отец выбрали иное — держаться за семью ради «приличий» и «детей», хотя этим детям давно за тридцать. И что ж? Они не только тянут друг друга в пропасть, но и меня, их взрослую дочь, уже много лет втягивают в свой бесконечный ад.
С детства я видела их ссоры. Сначала из-за мелочей — грязной посуды, громкого телевизора, пересоленного супа. Потом начались крики, обвинения, хлопанье дверями. Ненадолго мирились, будто ничего не случилось. Но горечь оставалась. И всё повторялось — как в плохом спектакле, где я будто не главная героиня, но почему-то вечно на сцене.
Повзрослев, я стала их посредником. «Скажи отцу, чтобы не пил», «Передай матери, чтобы не орала». Я была то жилеткой, то мишенью, то громоотводом. Каждый выводил на мне свою боль, а я чувствовала себя выжатой, будто от меня зависит, продержится ли их брак хоть немного дольше.
Мечтала сбежать. И сбежала — уехала учиться в Петербург. Не ради диплома, а ради тишины. Я не любила приезжать в родной Нижний Новгород. Ведь там был не дом, а поле боя. Мать твердила, что я слабая, как отец. Отец — что истеричная, как мать. А я просто хотела жить.
Позже у меня появилась своя семья — муж Дмитрий, сын Артём. Казалось, началось что-то новое. Но родители продолжали мучить друг друга. Вместо развода — привычка, вместо жизни — их вечный спор. А я по-прежнему между ними. Только теперь с коляской в одной руке и телефоном с мамиными рыданиями в другой.
«Приезжай! Мать опять скандалит!» — орет отец.
«Твой папаша опять пьёт, провались он пропавает! Забери меня!» — шепчет мать.
А если не приезжаю — виновата: «Предала! Ты же наша дочь!»
Дома же — молчаливый муж. Говорит, чувствует себя лишним. Что я всегда где-то, но не с ним. Что так жить невозможно. И я понимаю: теряю его. Теряю всё, что с таким трудом строила. Потому что ночные звонки и слёзы — это не жизнь. Это конец.
Пыталась говорить с родителями:
— Разведитесь! Вы же мучаете друг друга! Это не семья!
Но в ответ — лишь страх:
— Делить квартиру? Да ты с ума сошла! В насто́ящее время столько мошенников!
— Что люди скажут? В нашем возрасте разводиться — позор!
Зато жаловаться мне — не позор. Тянуть из меня силы — нормально. Мать требует внимания. Отец — жалости. А мне уже некуда деться.
Устала быть их спасательным кругом. Мне 32. У меня есть муж, ребёнок и право на счастье. Но родители этого не видят. Для них я — оправдание, чтобы дальше жить в этом кошмаре.
Не знаю, что делать. Отстраниться — стану предательницей. Останусь — потеряю семью. И хуже всего: рискую превратиться в мать — вечно несчастную, вечно обиженную, цепляющуюся за брак из страха одиночества.
Кто-нибудь знает, как выбраться, не разрушив всё вокруг? Мне нужен совет. Пока не стало слишком поздно…
*Иногда единственный способ спасти других — сначала спасти себя.*
