Я всегда была уверена: чем глубже корни у семьи, тем крепче её ствол. Родня — пусть даже новая, пусть не самая близкая — всё равно люди, которых жизнь связала одним потоком. Мы с мужем старались поддерживать отношения со всеми: и с родителями зятя, и с дальними родственниками. Особенно после того, как наша старшая дочь Аня вышла замуж. Дети ведь сближают. Мы были рады, что её мужем стал хороший парень — Игорь, спокойный, с характером, но без грубости. Пока живут в съёмной квартире в Красноярске, а мы понемногу помогаем собрать на собственное жильё. Нелегко, конечно, но хоть так. Нам ведь тоже ничего с неба не падало.
С Игоревой матерью, Ларисой Петровной, поначалу всё было нормально. Живёт она в Новосибирске, далеко от нас, поэтому общались в основном по телефону, иногда встречались. Разговоры были ровные, уважительные, казалось, всё идёт своим чередом. Но ближе к Новому году что-то сломалось. И не с нашей стороны.
Перед праздниками я позвонила Ане — просто так, от души:
— Дорогая, привет! Вы с Игорем уже решили, где Новый год будете встречать?
— Мам, пока нет…
— Давайте к нам! У нас дом просторный, гостям всегда рады, папа уже гирлянды во дворе развесил. Ёлка наряжена, караоке готово. И Ларису Петровну зови — папа съездит, привезёт, потом обратно отвезёт. Пусть не одна сидит, ведь так?
Аня ответила, что посоветуются с мужем и перезвонят. Вечером она сообщила, что приедут, а вот мать Игоря — нет. Мол, у неё либо друзья позовут, либо она дома останется. Традиция у неё — тихо встречать, без шума. Меня это задело. Неужели сложно один раз провести праздник с детьми, в новой семье? Я же со всей душой звала. Решила сама позвонить сватье.
— Лара, ну что за дела? Одна дома — скучно же! Приезжай, честное слово, всё устроим. Комнату тебе отдельную, можешь друзей привести, если хочешь. А у нас — шашлыки во дворе, фейерверк, песни. Будет душевно!
Но она отнекивалась вяло:
— Не знаю… Последние годы я только с друзьями. Если позовут — пойду. Нет — значит, телевизор, плед и спать… В моём возрасте шум уже не в радость.
Я не стала настаивать. Подумала: «Ну, может, правда не хочет». Но на следующий день звонит Аня. Голос дрожит, слёзы на грани:
— Мам, свекровь в обиде… Говорит, мы её предали. Что я «разлучаю сына с матерью», что он обязан был праздновать с ней. Она звала к себе — в свою двушку… Представляешь?
Я онемела. Мы — предатели, потому что позвали детей в большой дом, где всем хватит места? У нас пять комнат, зал, кухня, двор — можно и костёр развести, и за столом посидеть, и песни петь. А у неё — тесная квартирка, где даже паре гостей будет негде развернуться. Даже если бы все туда втиснулись — и что? Посмотрели бы «Голубой огонёк», да по домам? А ведь Новый год — это про тепло, про радость, про единение.
А в конце она бросила детям в лицо:
— Раз у меня теперь нет семьи — пойду к друзьям.
И добавила, что помощи на квартиру от неё ждать не стоит. Денег, мол, нет.
Мы с мужем переглянулись. Он только хмыкнул:
— Да и не надо. Мы и так справимся.
Знаете, есть такие люди — они обижаются даже на добро. Потому что для них доброта — признак слабости, а любое отступление от их планов — предательство. Лариса Петровна оказалась именно такой. Сама ушла в тень, сама обиделась, сама захлопнула дверь. Сказать, что нам всё равно — совру. Жаль, что человек, который мог бы стать родным, выбрал обиды и одиночество. Но, как говорится, переживём.
А дети встретят Новый год с теми, кто их любит. А не с теми, кто держит за горло упрёками.