Вот иногда диву даёшься — как у людей хватает наглости требовать чужое, прикрываясь заботой и годами? Моя свекровь — прямо ходячий пример такого нрава. Зовут её Тамара Степановна, шестьдесят восемь лет, и вот уже третий год она упорно лелеет одну мечту — выселить нас с мужем из нашей двушки в Перми и самой туда въехать, а взамен великодушно «подарить» нам свой разваливающийся дом под Краснокамском.
Со стороны — заботливая мать, пожилая женщина, уставшая от быта. Но под этой личиной — холодный расчёт. Дом, который она нам суёт, давно пора сносить. Фундамент трещит, крыша течёт, окна перекошены, внутри — холод, грибок, скрипучие полы и запах затхлости. Тамара Степановна ничего там не ремонтировала лет десять, разве что грядки с петрушкой копала да яблоню подрезала — вот и всё её хозяйствование.
Как только переступит наш порог, сразу заводит шарманку:
— Ну и уютно же у вас! Всё блестит, порядок. Вот бы и мне так пожить…
А потом, будто невзначай:
— Может, вам всё-таки перебраться? А я бы в вашу квартирку…
Сначала я отмалчивалась. Потом отшучивалась. Теперь меня передёргивает от её взгляда, полного притворной жалости: «Ох, старая я, слабая… в доме одной тяжело…» А что, в квартире полы сами моются? Пыль сама вытирается? Ремонт делается сам собой? Тамара Степановна всерьёз думает, что квартира — это как гостиница с горничной. Она не понимает (или делает вид), что мы с мужем вкладываем в наш дом силы, деньги, время. Что всё это — не «с неба свалилось», а заработано потом и кровью.
Предлагали ей разумный вариант:
— Продавай дом, добавляй немного — и бери однушку. Будешь в тепле, без огорода, с удобствами.
Но нет! Она считает, что её развалюха стоит как элитка — не меньше пяти миллионов! Хотя по факту едва ли наберётся два. Да и на нормальную однушку в городе этих денег не хватит. Говорили ей прямо. Как об стену горох.
— Да кому этот сарай нужен?! — пыталась я втолковать.
— У него душа! Там ваш Дима родился! Его просто привести в порядок, — парирует она.
Привести в порядок… Дом, который вот-вот рухнет?!
И так — снова и снова. Каждый визит — одно и то же:
— У вас так хорошо! Может, передумаете?
На днях муж не сдержался:
— Мам, мы квартиру тебе не отдадим. И в твой дом не переедем. Даже не надейся.
Надулась, ушла, неделю демонстративно не звонит. Обиделась. Мол, как же так, родные люди не хотят её «осчастливить» и не отдают жильё, в которое вложили душу?
А я просто устала. Не понимаю, как можно быть такой слепой к чужим границам. Мы молодая семья. Работаем, строим планы, может, скоро детей заведём. Где их растить? В доме с печкой и трещинами в стенах? Или опять вкладываться — но уже в то, что давно пора сносить?
Бесит даже не её предложение, а подача. Как будто мы — последние эгоисты. Как будто наша квартира — её спасение, а мы — чудовища, не пускающие в «рай». Хотя мы всего лишь просим оставить нам то, что сами создали.
Теперь с мужем просто избегаем этой темы. Она знает наш ответ. Он окончательный. Если ей правда тяжело в своём доме — пусть продаёт и ищет квартиру по средствам. Но под нашим потолком она жить не будет. Потому что наша квартира — не подарок за возраст и не плата за материнство. Это наш дом. И мы его никому не отдадим.