**Дневник. Запись от 15 октября.**
Моя свекровь, Людмила Семёновна, убеждена, что это я разорвала семью, украв у неё сына.
Три года назад я впервые попала в дом мужа, и с первых минут стало ясно: моему Сергею здесь не хватало любви. Вся материнская ласка доставалась младшему — Валерке, а Сергей был лишь тенью, вечным подручным, готовым прыгнуть по первому зову. Мать носилась с младшим, как с фарфоровой вазой, оберегая от малейшего ветерка, а старший сын для неё был всего лишь работягой.
Свекровь с деверем, Иваном Васильевичем, жили в старом доме на краю деревни под Новгородом, в четырёх часах езды от нашей квартиры. Там дел — невпроворот: то печь топить, то забор чинить, то картошку копать. А ещё скотина, огород, баня — хлопот на десятерых. Я радовалась, что мы с Сергеем жили отдельно, в своём мире, где нас не касалась эта суета. И он, признаться, тоже не рвался в родительский дом. Но стоило ему переступить порог, как на него сыпались поручения, будто он не родной сын, а батрак.
Когда мы только поженились, Людмила Семёновна заманивала нас в гости, расписывая, как здорово в деревне: купание в речке, грибы, парное молоко. Мы клюнули и решили провести там отпуск. Мечтали о тишине, о долгих вечерах на крылечке, о запахе свежескошенной травы. Но реальность оказалась куда жестче.
Едва мы вышли из автобуса, запылённые и уставшие, как отдых испарился. Сергея тут же обули в резиновые сапоги и отправили чинить сарай. Меня запихнули на кухню — гора грязной посуды, котлы щей, лепка пельменей на всю ораву. Где отпуск? Каторга! За две недели мы и вздохнуть не успели. В речке искупались один раз — между делом. Грибы так и не собрали. Но больше всего бесило поведение Валерки. Пока мы с Сергеем месили грязь во дворе, он валялся на диване, тыкал в телефон или смотрел сериалы. Его маршрут: кровать — туалет — холодильник. И при этом свекровь смотрела на него, будто он — будущий Ломоносов.
На пятый день я не выдержала. Вечером, когда мы остались одни, спросила Сергея: «А твой брат вообще чем занят?» Муж вздохнул: Валерка — «умник». Руками работать не царское дело, мать бережёт его для великих свершений. Учится, видите ли. Правда, учится уже семь лет, то отчислят, то восстановится. А Сергей? Он всегда был тем, кто приезжал спасать родителей: то трубу починить, то сено убрать. Так было и до меня.
Этот «отпуск» стал последней каплей. Я сказала Сергею: хватит быть лошадью, пока брат играет принца. Почему Валерка не помогает? Родители месяцами ждали нас, чтобы покрасить забор, хотя деверь ещё крепкий. Но Людмила Семёновна не пускала своего сокровища — он же «головой работает».
К счастью, Сергей задумался. Впервые он увидел, как его используют. Решили: хватит. На майские, несмотря на звонки свекрови, мы не поехали. И на другие праздники — тоже. А когда выпал шанс съездить в Сочи, мы просто сообщили им об этом. Людмила Семёновна взбеленилась. Орала в трубку, что им срочно нужна помощь. Сергей спросил: какая? Оказалось, они начали ремонт — и, конечно, ждали нас.
Тут муж не сдержался. Спросил прямо: «А Валерка чем занят?» Свекровь завелась: «Он учится!» Сергей напомнил, как сам, будучи студентом, пахал на семью, потому что «брат маленький». А теперь? Теперь Валерке уже двадцать пять, но он всё равно неприкасаемый. «У тебя два сына, — сказал Сергей. — Но похоже, один — родной, а второй — так, работник.» И положил трубку.
Не прошло минуты — звонок мне. Людмила Семёновна тряслась от злости. Кричала, что я разрушила семью, что отравила Сергея против них. Я слушала секунд десять, потом молча положила трубку. И не жалею.
Если бы Сергей был единственным сыном, я бы сама звала его помогать. Но когда один — король, а другой — слуга, это не семья, а издевательство. Я не хочу, чтобы мой муж чувствовал себя чужаком в родном доме. И если ради этого нужно оборвать связь — так тому и быть. Наша жизнь принадлежит только нам. И мы наконец выбрали себя.
**Вывод:** Родительская любовь не должна быть привилегией для избранных. Если тебя ценят только когда ты нужен — это не семья, а эксплуатация. И иногда единственный выход — сказать «хватит».
