Моя свекровь убеждена, что я разорвала семью, отобрав у неё сына.
Три года назад я познакомилась с семьёй моего мужа, и с первых же минут стало ясно: моему Ивану в этом доме доставалось мало любви. Вся ласка и забота доставались младшему, Арсению, а Ваня был словно тень — мальчиком на побегушках, готовым выполнить любой каприз. Мать носилась с младшим, оберегая его от малейших трудностей, словно он хрустальная ваза, а старший сын для неё был всего лишь работягой.
Свекровь, Галина Сергеевна, и свёкор, Виктор Николаевич, жили в старом доме на окраине деревни в Вологодской области, в четырёх часах езды от нашего города. В таких местах работы всегда невпроворот: то крышу починить, то дрова поколоть, то картошку посадить. А ещё скотина, огород, бесконечные хлопоты — дел хватало на пятерых. Я радовалась, что мы с Ваней жили отдельно, в своей квартире, где нас не касалась эта суета. И он, честно говоря, тоже был рад держаться подальше. Но стоило ему появиться у родителей, как на него тут же сваливалась гора дел — будто он не сын, а батрак.
Когда мы только поженились, Галина Сергеевна уговаривала нас приехать, расписывая прелести деревенского быта: шашлыки у реки, прогулки по грибы, чистый воздух и парное молоко. Мы поддались на уговоры и решили провести первый совместный отпуск в деревне. Мечтали о тишине, долгих вечерах у самовара, о покое. Но реальность оказалась далека от мечты.
Едва мы вышли из автобуса, уставшие после долгой дороги, как отдых испарился. Ваню тут же снарядили в старые сапоги и отправили чинить баню. Меня затащили на кухню, где ждала гора немытой посуды после вчерашних гостей. А потом — готовка на всю семью: свёкор, свекровь, соседка, тётя Люба. Отпуск? Нет, каторга! За две недели мы едва передохнули. Шашлык попробовали лишь раз — и то на бегу. Прогулки по лесу так и не случились. Но больше всего бесило поведение Арсения. Пока мы с мужем крутились как белки в колесе, он валялся на диване, листая телефон или смотря телевизор. Его маршрут был прост: кровать — холодильник — туалет. И при этом свекровь смотрела на него с обожанием, словно он — чудо света.
На пятый день я не выдержала. Вечером, когда мы остались одни, я спросила Ваню: «А чем твой брат вообще занимается? Почему он ничего не делает?» Муж вздохнул и ответил, что Арсений — «думающий человек». Мол, руками работать — не его удел, мать бережёт его для великих свершений. Учится, видите ли, и все силы уходят на учёбу. Правда, учится он уже седьмой год, то отчислят, то восстановится. А Ваня? Ваня всегда был тем, кого звали на подмогу: то печь класть, то сенокосить, то забор чинить. И так было до нашей встречи.
Этот «отпуск» стал последней каплей. Я стала говорить Ване, что пора менять правила. Почему он должен тянуть всё на себе, пока Арсений живёт как барин? Разве не младший мог бы хоть что-то сделать? Родители ждали нас месяцами, чтобы починить сарай или покрасить забор, хотя многие из этих дел свёкор мог бы сделать сам. Но Галина Сергеевна не позволяла трогать её драгоценного Арсения — он же «умник», ему нельзя отвлекаться.
К счастью, Ваня задумался. Впервые он взглянул на ситуацию со стороны и понял, что его просто используют. Он согласился: хватит быть бесплатным работником. Мы решили больше не вестись на уговоры. На майские, несмотря на бесконечные звонки свекрови, мы не приехали. И на другие праздники тоже. А когда у нас появилась возможность уехать в настоящий отпуск — к морю, без забот, — мы сообщили об этом родне. Галина Сергеевна взорвалась. Она орала в трубку, что мы обязаны приехать, что им срочно нужна помощь. Ваня спросил: какая именно? Оказалось, они затеяли перестилать полы — и, конечно, ждали нас.
Тут муж не сдержался. Он сказал матери прямо: «У тебя есть ещё один сын. Может, пусть он поработает?» Свекровь начала оправдываться, что Арсений занят учёбой, что ему некогда. Но Ваня напомнил ей, как сам, будучи студентом, пахал на семью, потому что «брат был маленький». А теперь? Теперь Арсений взрослый, но всё равно неприкасаемый. «Мам, у тебя два сына, — сказал он в конце. — А живёшь так, будто один родной, а второй — чужой». И бросил трубку.
Не прошло и минуты, как Галина Сергеевна дозвонилась мне. Голос её дрожал от злости. Она обвинила меня в том, что я настроила Ваню против родни, что я разлучила его с семьёй, отравила его сердце. Я выслушала этот поток обвинений пару секунд, а потом просто заблокировала её номер. И знаете — ни капли не жалею.
Если бы Ваня был единственным ребёнком, я бы сама настаивала на помощи родителям. Но когда в семье двое сыновей, а один живёт как барин, а второй — как слуга, это несправедливо. Я не хочу, чтобы мой муж чувствовал себя лишним в собственной семье. И если для этого нужно оборвать связь со свекровью — я готова. Наша жизнь — не их собственность. И мы наконец выбрали себя.
