Это был сон, странный и тягучий, как патока. Я — мать двух выросших сыновей. Старший давно осел в далёком Екатеринбурге, появляясь раз в полгода призраком на пороге. А младший, Денис Владимирович Баранов — мой якорь, моя ежедневная забота. Всю жизнь я ломала спину ради него: тащила через университетские дебри, подкармливала рублями, когда он метался между случайными подработками, и наконец вздохнула с облегчением, когда в 27 лет он устроился в “Яндекс” с приличной зарплатой. Жили мы в двушке в Мытищах — душа в душу, как кошка с собакой породы “русский той”.
Потом он привёл Алису. Не Алису из сказки, а Алису Сергеевну Ларину — строгую блондинку с взглядом бухгалтера-ревизора. Я даже обрадовалась — наконец-то остепенится. Но когда через пару месяцев Денис объявил о свадьбе, в животе у меня свернулся холодный уж. Не из-за невесты — просто мой мальчик всё ещё верил, что жизнь должна быть как реклама “Тинькофф”: всё быстро, без усилий, одним кликом.
Сыграли свадьбу на скорую руку, будно перекусили в “Теремке”. Жили сначала в съёмной однушке в Королёве — я не лезла, лишь иногда привозила борщ в банках и пачку “Белого орла”. А через полгода Денис явился с лицом директора школы перед родительским собранием:
— Мам, мы с Алисой посчитали… Чтобы скопить на месяц вперед на ипотеку “ДОМ.РФ”, надо год не есть. Ползарплаты уходит на аренду. Может, ты переберёшься на дачу в Лобню? Там же есть печка, а воду я тебе раз в неделю привезу. Месяца на три, не больше.
Дача. Скрипучий сарай с грибком вместо обоев, где зимой даже валерьянка замерзает. А я работаю в 43-й школе — в пять утра на электричку, потом на автобус-развалюху, который ходит реже, чем кометы. Но дело не в этом. Я знала: стоит им въехать в тёплую квартиру — и мечты об ипотеке растают, как снег в апреле. Мой Денис всегда выбирал диван вместо беговой дорожки.
Я дождалась утра — не спала, считала ворон за окном. А потом сказала ровно, как диктую оценки в журнал:
— Нет. Но я дам вам десять тысяч в месяц на аренду. И ещё научу Алису готовить твой любимый рассольник.
Они обиделись. Теперь звонят реже, чем Путин даёт пресс-конференции. Алиса ставит мне “вайбер” на прочтение и тут же удаляет. Но я не сдаюсь — потому что настоящая любовь иногда выглядит как закрытая дверь. Не чтобы выгнать, а чтобы научить ключ подбирать.
Когда-нибудь он поймёт. Возможно, когда их первый ребёнок потребует у них квартиру под Москвой. Или когда поймёт, что лёгких путей не бывает — только “Пятёрочка”, кредитка и вечный ремонт. А я буду здесь. В своей квартире. С грелкой и “Россией 1” на фоне. Ждать.
