Бабушки, сердце разрывается, когда пишу эти строки, но сил молчать больше нет. Мой сын, единственный, кого носила под сердцем, растила в бессонных ночах, теперь смотрит сквозь меня, будто я пустое место. И всё началось после того, как в его жизни появилась она — его жена, моя невестка. До сих пор не пойму: в чём моя вина? Где свернула не туда? Почему родная кровь может так хладнокровно отвернуться от матери?
Воспитывала его одна. Мужчины приходили и уходили: кто брал мою доброту, кто просто растворялся в суете. Может, характер у меня такой, а может, слишком верила в любовь, принимая за неё что угодно. В лихие девяностые крутилась как белка в колесе, отказывала себе во всём, лишь бы у сына было хоть что-то. Шла по жизни, стиснув зубы, не жалея ни сил, ни здоровья.
Потом встретила человека, который стал нам опорой. Женатый, да. Но он помогал. Устроил сына в нефтяную контору — пусть копейки, но хоть что-то. Благодаря ему сын выучился, прошёл практику, стал специалистом. Я верила в него, даже когда он грезил о своём деле, а не о заводской получке. Отдавала последнее, хоть сама сидела на хлебе да воде.
А потом он привёл её. Красивая, но пустая, как мне тогда показалось. Забеременела быстро. Я радовалась — будет внучка! Помогла со свадьбой. Знакомый дал денег на кольца, и тут первый раз почувствовала тревогу. Она выбрала кольцо дороже всех денег, даже не спросив никого. Робко заметила: может, взять попроще, чтоб и на мужа хватило? Она взглянула на меня с такой злобой, что стало ясно — теперь я ей враг.
Молчала. Терпела. Даже купила им машину, чтобы сын мог подрабатывать. Но потом всё пошло наперекосяк. Машину продали, денег не стало. Родители невестки начали шипеть: «Какой же мужчина, если жену не кормит?» — и вскоре развод. Сын запил. Лишился прав. Я вытаскивала его со дна. Вложилась в его бизнес. А когда деньги вернулись — она тоже вернулась. И он её принял. А меня стал избегать.
Бизнес записан на меня — из-за долгов у судебных приставов. Он платит понемногу. Занялся азартом, надеясь отыграться, вернуть жену, семью, спокойствие. Я снова дала денег — на работников, на аренду, на развитие. Он обещал, что всё наладится. Я верила. А потом потребовал, чтобы я уволилась — «помогать ему». Я оставила работу, отдалась полностью, а теперь сижу и жду, когда обо мне вспомнят. Чаще всего — не вспоминают. Даже внучке гостинец купить не могу — нет средств. Зовут меня, только если что-то нужно.
Подарил мне машину — новенькую, блестящую. Только вот ни бензина в неё залить, ни страховку оформить — денег не даёт. Иногда забирает, возвращает разбитую. Как-то срочно понадобилось уехать — а она не заводится. А ведь я ещё и его старый кредит за машину выплачиваю — на меня записан. Сначала он платил, потом махнул рукой. И что я? Молчу. Потому что мать.
Отписала им долю в своей квартире. На праздники меня не зовут. Ни на Новый год, ни на дни рождения. Раз пришла к нему на работу — он накричал. Сказал, что позорю его. За что? Я ведь не пьяница, не бродяжка. В молодости печаталась в журналах, в Союз писателей входила, книги читала, всю жизнь на ногах. Не какая-нибудь опустившаяся старуха с лавки у подъезда.
Иногда просто прошу прощения — не знаю даже, за что. Просто: «Прости, если в чём-то не права». А теперь меня и вовсе отрезали. Не дозвониться. Не написать. Осталась в тишине, и кажется, сойду с ума от этого вакуума. Сижу у окна, смотрю, как чужие дети с матерями за руки держатся, и думаю: за что? За что мой мальчик, моё солнце, решил, что я ему больше не нужна?
Плачу от боли, которую не высказать, не пережить. Плачу, потому что тот, кто должен был быть моей опорой, стал самым далёким человеком на свете. Остались только воспоминания да надежда. Надежда, что однажды он вспомнит, как я держала его за руку, когда ему было страшно. Как стояла рядом, когда весь мир отвернулся. И поймёт, что мать не предаёт. Мать — просто любит…
