**30 мая**
Раиса Сергеевна навестила дочь и зятя.
— Бабуля приехала! — закричал пятилетний внук Миша, задорно подбегая к дверям.
В прихожей появились Лиза с мужем. Чай, разговоры, улыбки — вроде всё как всегда. К вечеру Раиса Сергеевна ушла в комнату, выделенную ей дочерью, чтобы прилечь. Но ночью, проснувшись от жажды, она пошла на кухню.
У самой двери её остановил голос зятя. Он тихо, но жёстко отчитывал мальчика. Услышанное перевернуло всё с ног на голову.
Раиса Сергеевна никогда не лезла в чужую жизнь. Не учила, не осуждала. Говорила только тогда, когда спрашивали. Но в последнее время её мнение никому не было нужно. А тут — внуку запрещают мороженое, называют его Димой вместо Миши и читают нотации. И она поняла: молчать больше нельзя.
Раиса Сергеевна — женщина статная, с достоинством. Всю жизнь одна поднимала Лизу после развода. Больше замуж не вышла, дочь стала ей лучшей подругой. Лиза выросла, уехала учиться в Новосибирск и осталась там. Тогда Раиса продала гараж, машину, отдала накопленные деньги — купила дочери двушку в спальном районе. Пусть и не центр, зато с хорошим ремонтом.
Лиза светилась от счастья. Вскоре познакомила мать с парнем — Игорем. Вроде бы вежливый, опрятный. Но Раиса сразу почудела неладное. Взгляд слишком цепкий, манеры — как у хозяина. И она не ошиблась.
Игорь оказался скрягой и тираном. Он настоял, чтобы свадьба была во дворе у его родителей — шашлыки, палатки, самогон. Платье Лиза надела от его сестры — «почти новое». Медовый месяц провели на чердаке их же дома. Деньги в конверте — подарок от Раисы — Игорь забрал сразу: «Лучше наличными».
Раиса только сжала губы. Хотелось высказать всё, но она промолчала. Пусть живут, как хотят.
Родился внук. Назвали Мишей — в честь её отца. Но Игорь заявил, что будет звать его Димой — так, мол, благозвучнее. Раисе это резануло слух. Она предложила остаться помочь — но Игорь скривился:
— Не надо. Мы справимся. Погостили — и домой.
А Лиза лишь кивала, словно загипнотизированная.
Прошли годы. За пять лет Раиса видела внука считанные разы. Сердце болело, но навязываться она не хотела.
В этот раз ей надо было в город — на обследование. Решила заехать к дочери, хотя предчувствие грызло. Визит прошёл холодно. Игорь не произнёс ни слова, но его взгляд резал, как нож. Внук ходил в застиранных вещах, ел только гречку и огурцы.
— Почему Миша не ест котлет? — спросила Раиса.
— Игорь сказал, мясо вредно. Только натуральное — крупы, орехи, салаты, — тихо ответила Лиза.
Раиса ахнула. Внуку запрещалось всё. Даже в сад не ходил. На вопрос о новых вещах Лиза потупилась:
— Игорь говорит, тратить на детей — глупо. Всё можно взять у знакомых. Деньги лучше копить.
На третий день Игорь прямо заявил:
— В комнаты не входить, нашу еду не трогать. И за проживание — пять тысяч в сутки.
Раиса онемела. Как только он вышел, она схватила Лизу за руку:
— Ты серьёзно?! Спать на раскладушке, есть в прихожей и ещё платить? У вас в холодильнике — одна зелень, а ребёнок в обносках! За что мне платить?!
Лиза пробормотала, что Игорь «просто пошутил». Но последней каплей стал торт. Раиса угостила им внука. Из коридора донёсся рёв:
— Что ты ешь?! Ты не Миша, ты Дима! Сколько можно повторять?!
Игорь вырвал тарелку у ребёнка. И тогда Раиса взорвалась:
— Ты забыл, чьи деньги купили эту квартиру? Она — Лизы! Ты тут никто! Ребёнок ест траву, ходит, как нищий, а ты ещё и деньги требуешь?! Хватит! Миша, одевайся — бабушка покажет тебе, что такое нормальная еда!
— А хот-доги — это правда вкусно? — спросил мальчик, широко раскрыв глаза.
— Очень. Пойдём.
По дороге она купила ему новый костюм и ботинки. В кафе Миша ел так, будто впервые увидел нормальную пищу.
— Бабуля, ты останешься? А то я часто хочу есть, а папа говорит — нельзя.
— Останусь. Теперь всё будет по-другому.
Когда они вернулись, Игоря уже не было. Он забрал ноутбук, телевизор и даже половину посуды.
Лиза не ругалась. Наоборот, обняла мать и прошептала:
— Мам, спасибо. Я не могла решиться уйти. Ты спасла нас.
Раиса осталась жить с ними. Летом они поехали на Чёрное море. А Лиза пообещала:
— Если ещё раз замуж — только с твоего благословения.
**Вывод:** Иногда молчание — не золото, а трусость. Если видишь несправедливость — говори. Даже если это больно.
