В маленьком городке под Ярославлем Татьяна готовилась к важному событию — знакомству с родителями невесты её сына, Сергея. Она представляла душевный вечер с задушевными разговорами, вкусными угощениями и искренним теплом. Сергей уверял, что семья его Марины — люди простые и добрые, и Татьяна надеялась, что визит станет началом крепкой родственной связи. Но вместо радушия её ждало разочарование, перевернувшее все ожидания и заставившее задуматься: стоит ли сыну связывать судьбу с этой семьёй?
Дорога заняла несколько часов, и они приехали к вечеру. Погода хмурилась, но у Татьяны было приподнятое настроение. Она надела лучший сарафан, взяла домашний курник, чтобы проявить уважение, и ждала тёплого приёма. Однако уже на пороге надежды стали таять. Мать Марины, Галина Ивановна, мельком глянула на гостей и сухо бросила: «Проходите, посидите». Татьяна растерялась, но пошла за сыном, думая — может, просто заминка.
Гостиная оказалась тесной, с потёртым диваном и ледяным воздухом. Татьяна поёжилась — в доме было холодно, будто печку не топили. Галина Ивановна исчезла на кухне, а отец Марины, Игорь Васильевич, буркнул про дела и вышел во двор. Сергей пытался разрядить обстановку, но Татьяна чувствовала себя лишней. Прошёл час, другой. Голод давал о себе знать, а стол оставался пустым. Марина, смущённо улыбаясь, предложила чай — но даже он оказался жидким, поданным в потертых кружках.
Наконец Галина Ивановна вынесла тарелки. Татьяна ждала щедрого угощения, как водится у них в семье, но обомлела. На столе — миска с пустым борщом (три свеклы плавали в воде), лепёшки, пахнущие горелым маслом, и квашеная капуста с затхлым запахом. «Кушайте, не стесняйтесь», — бросила свекровь и снова скрылась.
Татьяна смотрела на эту «трапезу» и чувствовала, как в груди клокочет обида. Это не угощение — насмешка. Она проглотила ложку борща — безвкусного, как кипячёная вода. Сергей ел молча, делая вид, что всё нормально, а Марина ковыряла в тарелке, избегая её взгляда. Игорь Васильевич заглянул, но лишь пробурчал: «Дела» — и смылся.
Когда подали чай (опять холодный, с привкусом ржавого чайника), Татьяна не выдержала: «Серёжа, почему так… скудно?» Сын замялся: «У них всегда так, мам». Но для Татьяны это было не просто «так». Она вспоминала, как у них гостей встречали — стол ломился, в печи пироги пыхтели, а тут — вода с тремя свеклами и хлеб, будто вчерашний.
Обратная дорога была тяжёлой. Татьяна смотрела на молчащего сына, и сердце ныло. Она представляла, как он войдёт в эту семью — где гостей встречают холодом, где родство пустое слово. «Неужели он всю жизнь будет на таких объедках? — думала она. — В доме, где даже чай подают как милостыню?»
Дома Татьяна не спала до рассвета. Как сказать Сергею, что эта семья — не та опора, о которой она мечтала? Боялась ранить его, но молчать было страшнее. Она поклялась поговорить — но подберёт ли слова? Поймёт ли он её тревогу? И что ждёт их, если этот брак всё же случится?..
