«Ты меня не ценишь! Из-за собаки не приехала поздравить!» — в голос возмущается свекровь.
Моя свекровь, Галина Ивановна, уже седьмой день не может успокоиться. Она в обиде, будто я, Арина, специально проигнорировала её день рождения. Ей всё равно, что в тот день мой верный пёс, мой самый преданный друг, умирал. Она ждала, что я брошу его, натяну дежурную улыбку и помчусь к ней с цветами и подарками, словно никакого горя не случилось. Но я не смогла. Моё сердце разрывалось, а её слова стали последней каплей.
Мы с мужем, Дмитрием, живём в небольшом городке под Казанью, отдельно от свекрови. С Галиной Ивановной я почти не общаюсь, и, честно говоря, это спасает наш брак. Она — та ещё командорша: лезет во все дела, уверена, что всегда права, и считает, будто я должна вечно падать в ноги за такого «золотого» мужа. Дмитрий — замечательный человек, я его люблю. Он самостоятельный, решает всё сам, и это её бесит. Когда она поняла, что не может вертеть сыном, как хочет, начала вести себя так, будто наш брак — её одолжение. Каждое её слово капает ядом, и я устала это терпеть.
Её дни рождения — отдельный ад. Галина Ивановна превращает их в цирк, где все должны крутиться вокруг неё. Она собирает толпу родни, садится во главе стола, принимает поклоны и восхищение. Это ещё куда ни шло, но подготовка начинается за месяц. Она гоняет Дмитрия по рынкам и магазинам, ищет в интернете «эксклюзивные» рецепты, а я должна бегать за продуктами, резать салаты, украшать стол. В день торжества обязана явиться с утра – убирать, готовить, обслуживать, да ещё и выслушивать её замечания: то салат не так нарезала, то вилка не там лежит. Неудивительно, что я ненавижу эти праздники.
Последние пару лет мне удавалось избегать кухни. У Дмитрия есть младший брат, и его жена — шеф-повар в ресторане. С их свадьбы кулинарные подвиги легли на неё, но прислуживать гостям всё равно приходится мне. В этот раз я не поехала вообще. Мой пёс, Граф, тяжело заболел. Ветеринар сказал — рак, шансов нет. Накануне дня рождения свекрови ему стало хуже. Я не спала всю ночь, сидела рядом, гладила его, пыталась влить хоть ложку воды. Моё сердце горело. Мы взяли Графа из приюта щенком, он был членом семьи. А теперь он умирал, и я ничего не могла сделать.
Кто терял питомца, поймёт. Мир померк, ничто не радовало. Дмитрий тоже переживал, но не так сильно. Решили, что он поедет один. Я позвонила Галине Ивановне, извинилась, объяснила ситуацию. Осталась дома, держала Графа за лапу, пока он не ушёл. Когда Дмитрий вернулся, я рассказала. Он обнял меня, но я видела — не понимает, как мне больно.
Утром позвонила свекровь. Я ждала хотя бы фальшивого «соболезную», но вместо этого — крик: «Ты даже не извинилась как следует! Игнорируешь меня! Как это понимать?» Я, сдерживая слёзы, напомнила: «Граф умер вчера». Ответ добил: «Ну и что? Собаки всегда дохнут, тем более дворняги! Ты меня не уважаешь, раз не приехала!» Она бросила трубку, а я рыдала, не веря такой чёрствости.
Галина Ивановна не унималась. Жаловалась Дмитрию, требовала, чтобы он «поставил меня на место». К счастью, он её резко оборвал. Но она засыпала меня сообщениями: «Променяла мои именины на псину!» Она даже поссорилась с сыном, назвав его подкаблучником. Её слова — как нож в спину. Разве можно быть такой бесчувственной? Граф был не просто псом — он был семьёй. А её «праздник» — лишь повод потешить самолюбие.
Я больше не буду с ней общаться. Если для неё моё горе — пустяк, нам не о чём говорить. Устала от её эгоизма, от попыток командовать нашей жизнью. Сердце ещё болит, но я не позволю ей топтать мои чувства. Дмитрий со мной, и это главное. Я выбираю семью и достоинство, а не ту, для которой чужая боль — просто помеха её «торжеству».
