Когда я женился на Алине, мне казалось, что с тещей мне повезло как никому. Она не лезла в наши дела, не читала нотации, не сыпала советами, как это часто бывает с «мамами жён». К тому же стряпала она просто пальчики оближешь, всегда держалась вежливо и даже порой забавляла своим старомодным взглядом на вещи. Казалось бы — теща мечты. Но, как водится, нет худа без добра…
Сначала всё шло как по маслу. Жили мы отдельно, навещали её по выходным, пили чай с ватрушками, слушали байки из её молодости. Но как только у нас с Алиной родился сын Максимка, всё переменилось. Сперва бабушка стала заглядывать раз в неделю. Потом — через день. А вскоре и вовсе переехала к нам.
Конечно, мы молчали из вежливости. В конце концов, лишние руки в хозяйстве — не помеха, особенно с малышом. Жена вышла на работу, и мама тут как тут — щи на плите, полы вымыты, пелёнки развешены, ребёнок накормлен. Казалось бы — благодать. Да только эта благодать быстро обернулась настоящей пыткой. Теща без спроса задерживалась на неделю, потом на две. Потом уезжала «за вещами» — и снова возвращалась.
Она чувствовала себя здесь полноправной хозяйкой: переставляла мебель, прятала мои любимые тарелки, пекла блины, когда мне хотелось простой яичницы. Мы больше не ощущали себя хозяевами в своем же доме. Я намекал жене: мол, может, маме стоит немного пожить у себя? Но Алина только отмахивалась: «Ну как же я скажу? Ей одной скучно, неужели тебе нас жалко?»
И я терпел. Пока случай не подкинул мне поистине гениальный выход.
Максимке тогда было два года. Как-то перед сном он подошёл ко мне и признался, что боится темноты. «Пап, там за шкафом Бука сидет…» — прошептал он. Я попытался его успокоить. «Сынок, если страшно — просто смейся. Смех прогоняет всех Буков. Засмеёшься — они убегут!» — сказал я наобум. Малыш кивнул и улёгся спать.
А через пару ночей, под утро, я услышал, как мой сын идёт по коридору… и заливается хохотом. Громко. Легендарно. От души. Смех раскатывался по всей квартире. Я чуть не слетел с кровати, но понял — идёт в туалет, «пугает» Буку. На следующую ночь — снова. И так изо дня в день. Нам, взрослым, было даже смешно. Но не теще.
Через несколько дней она подошла ко мне, вся на нервах, и заявила:
— Я больше не могу здесь ночевать! В этом доме что-то нечисто! Ребёнок ночами хохочет, будто им кто-то управляет! Мне не по себе! Поеду к себе. А если и приеду — то только днём. И то если вы квартиру очистите.
Слово «батюшка» она, конечно, не произнесла, но суть была ясна. Я молча кивнул. Жена развела руками — «ну что поделаешь». А я, скрывая торжество, пошёл варить себе чай. Один. На своей кухне. В своей любимой кружке.
С тех пор прошло два года. Теща бывает у нас только днём — привозит пироги, нянчится с Максимом, болтает с Алиной. Но к ужину неизменно уезжает. Без намёков задержаться. Правда, иногда жалуется, что одиноко. Но стоит мне вспомнить про «Буку» — и всё встаёт на свои места.
Мораль? Даже самые добрые люди порой переходят границы. Важно вовремя их обозначить. И поверьте, для этого не нужны крики и скандалы. Порой достаточно… детской фантазии.
