Бабушка Зинаида прожила долгие годы в тихом уголке под Тулой. После кончины супруга она осталась одна в трёхкомнатной хрущёвке, доставшейся ей от матери. Родители её внуков вечно были заняты — то в командировках, то на работе до глубокой ночи, поэтому младшую внучку, Лизу, часто оставляли у бабушки.
Старший внук, Денис, с пелёнок был баловнем семьи. Ему покупали самые дорогие конструкторы, возили на секции, а потом оплатили учёбу в МГИМО. Лиза же всегда оставалась в тени — не капризничала, не требовала подарков, рано научилась самостоятельности. Училась, подрабатывала, снимала угол в коммуналке и ни у кого не просила помощи. Единственным светом в её жизни оставалась бабушка Зина.
Лиза наведывалась почти ежедневно — после пар, в выходные, в любую погоду. То приносила бабушкины пирожки из ларька, то лекарства из аптеки, то просто забегала на чай с вареньем. И вот в один из таких обычных вечеров бабушка Зина встретила её необычно холодно, с каменным выражением лица.
— Ты чего ко мне так часто шарахаешься, Лизка? — спросила она, уткнувшись в экран телевизора. — Может, на хату мою глаз положила?
Лиза, протиравшая пыль с серванта, замерла.
— Бабуль, ты о чём? Какая хата? Я тебе щи хотела сварить — картошку купила, мясо…
Бабушка фыркнула, но не стала продолжать. Лиза улыбнулась, привычно проглотила комок в горле и направилась на кухню. Вскипятила воду, достала бабушкино любимое малиновое повидло и принялась стряпать.
Минут через десять бабушка вошла и бросила фразу, от которой у Лизы похолодело внутри:
— Я квартиру на Дениса переписала. Зря стараешься. Всё равно тебе ни копейки не светит.
Лиза выпрямилась, вытерла ладони о фартук и тихо ответила:
— И правильно. Я к тебе хожу не ради жилплощади. Ты мне как мать, ты меня малым ребёнком нянчила, а теперь мой черёд о тебе заботиться. А квартира — это просто бетон.
Бабушка промолчала. Но в её глазах появилась какая-то новая искра — настороженность, почти растерянность. Они попили чай с лимоном, обсудили новый сезон “Кухни”, и больше о наследстве в тот вечер речь не заходила.
Через три дня Лизе позвонил брат. Он орал в трубку, обвиняя её в том, что она “обвела бабку вокруг пальца” и вынудила переоформить квартиру.
— Ты жадная, как все! — кричал он. — Чтоб тебя пусто было!
Следом набрала мать. Та же пластинка: “Как ты могла? Это же наша родовая гнёздышко!” Лиза в полном смятении положила трубку и помчалась к бабушке.
— Бабуль, что за цирк? — спросила она, стараясь сохранить спокойствие. — Денис орёт, будто ты квартиру на меня переписала. Я в шоке. У меня есть знакомый в юридической конторе, если нужно — поможем. Но скажи прямо: ты что-то оформляла?
Бабушка тяжело опустилась на тахту, вздохнула и призналась. Её напугали байки подружек о том, как родственники “дрожат” над стариками только ради наследства. Вот и решила проверить — кто из внуков чего стоит. Лизе она сказала, что квартира перешла к Денису. А Денису — что к Лизе.
— Вот и посмотрела, кто есть кто, — грустно протянула она. — Ты, Лизонька, как всегда, чиста душой. А твой братец… ну сама слышала, как он отреагировал.
Лиза лишь молча покачала головой. Злости не было. Только горькое понимание, где настоящая любовь, а где меркантильность.
Бабушка предложила ей перебраться к ней, раз уж теперь квартира юридически её. Но Лиза отказалась.
— Ты к тишине привыкла, бабуля. А я — человек шумный: учёба, тусовки, жизнь. Давай оставим всё как есть. Я буду приходить, как прежде. Квартира — не главное.
С тех пор ничего не изменилось. Лиза по-прежнему забегает к бабушке, приносит её любимые ватрушки, смотрит с ней “След” и просто греет душу. А бабушка знает: её внучка — единственный человек, для которого она ценна сама по себе. Не из-за квадратных метров. А просто — по правде.
