Пришлось менять замки, чтобы свекровь наконец перестала хозяйничать в нашей квартире.
Мы с мужем, Артёмом Соколовым, в браке уже год. А его мать, Нина Петровна, всё никак не может принять, что её сын женился не на той, кого она себе нафантазировала. Она мечтала, чтобы он связался с дочкой какого-нибудь нефтяного магната – и тогда бы вся семья купалась в деньгах. Откуда у неё такие замашки – непонятно. Мы с Артёмом живём скромно: сначала взяли ипотеку, сейчас ютимся в моей однушке, а новую квартиру сдаём. Скопили на машину – в общем, всё как у обычных молодых. Не богато, но и не впроголодь.
Но Нина Петровна живёт в своих иллюзиях и делает всё, чтобы нас поссорить. То на рубашке мужа вдруг появляется помада, то от его одежды пахнет чужими духами, то в моей сумочке «случайно» оказываются презервативы. Естественно, были скандалы, выяснения, но в итоге всё раскрывалось. Осёток, конечно, оставался.
Недавно Артёму предложили на два месяца уехать в Подольск – запускали новый проект, и его отправили курировать старт. Шанс для карьеры, отказаться нельзя. Он уехал, а я осталась одна.
Через пару дней начала замечать, что вещи перемещаются, шкафы будто кто-то шарил. Сначала подумала – может, Артём приезжал? Позвонила, он удивился и сказал, что в Москву не выбирался. Потом перезвонил сам – голос хмурый. Догадался: это мать. Оказалось, когда-то перед нашей поездкой он дал ей ключи «на всякий случай» и забыл забрать.
На следующий день я взяла отгул и вызвала мастера поменять замки. Мужу пригрозила: если ещё раз кому-то отдаст ключи – будет спать на лестнице. Вечером проверила – всё на местах. Значит, это была она. Осмотрела шкафы и… нашла маленькую камеру, спрятанную на верхней полке.
Тут же позвонила Артёму. Он сначала завис, потом рассмеялся – видимо, от шока. Я перерыла всю квартиру, но больше ничего не нашла. Ругаться не стала – муж попросил подождать его возвращения, сам с ней разберётся.
А наутро Нина Петровна сама набрала. Видимо, ключи не сработали, вот и решила проверить. Говорит: «Ты дома? Хотела на чай заскочить». Я ответила, что меня нет, но как-нибудь в другой раз обязательно. Через полчаса звонит Артём – мать уже нажаловалась, что я «где-то шляюсь», а дом пустой.
Нам уже стало смешно. Шутили, гадали, какую ещё отмазку она придумает, чтобы влезть к нам. И точно – звонила каждый день: то курьер с посылкой перепутал адрес, то очки забыла, то пирожки принести хочет.
Когда Артём вернулся, она тут же объявила, что идёт «в гости». Мы её ждали. Заходит, вручает пакет с пирожками, говорит: «Руки помыть», и – не в ванную, а прямиком в спальню. Мы за ней. И, конечно, застали её за копанием в шкафу. Увидев нас, захлопотала, начала нести чушь. Артём молча достал из кармана ту самую камеру и показал ей.
Тут её понесло. Кричит, что я «гулящая», что сын слепой, а она всё видит. Разыграла сцену с рыданиями и хватанием за сердце. В конце хлопнула дверью и ушла с видом оскорблённой невинности.
Честно, мне хотелось аплодировать. Такой спектакль – и без репетиции. Но это только начало. Я знаю – война ещё не закончена. Но рада, что в этот раз мы не струсили и дали понять: наша семья – не цирк для её выходок.
