У меня единственный сын. Моя кровинушка. Моя опора. Моя гордость. Ему тридцать лет, мне — шестьдесят один. Всю жизнь я отдавала ему всё: работала на износ, ночей не досыпала, молилась Богу. Он у меня от первого брака. Теперь у него своя семья — жена Катя и недавно родившаяся дочурка, моя внучка Алёнушка. Живём рядом, через двор. Вроде бы всё хорошо, но… мы почти не говорим.
Рожде внучки всё изменило. Раньше мы с сыном были близки: заходил на чай, советовался, делился мыслями. Я чувствовала — нужна ему. А теперь между нами стена. Он холоден, будто я его предала. Чувствую обиду, но понять — за что?
Пробовала осторожно расспросить — молчит. Через Катю пыталась узнать, но та лишь отмахивается: «Разберитесь сами». А как, если он избегает даже взгляда?
В детстве сын часто болел. Я тянула всё одна. Второй муж, хоть и добрый, но безвольный. Сыну он отцом не стал, да и не настаивал. Все заботы, строгость, тревоги — на мне. И за мать, и за отца. Через что мы прошли: дурная компания, подозрения на наркотики, подростковый бунт… Была жёсткой не из злосия, а от страха потерять его. Не идеальная мать — но единственная, кто никогда не сдавался.
А испортилось всё из-за пустяка. Попросила помочь с компьютером — не разберусь в этих обновлениях. Раньше помогал сразу, а тут вздохнул, позвал жену и ушёл. Даже пирожки мои не взял. С тех пор — тишина.
Думала — остынет, вернётся. Но прошли месяцы… Ничего. Уезжает за границу — узнаю от знакомых. Внучку вижу, только если Катя приведёт. Та вежлива, но холодна. На вопросы о сыне отвечает: «Это вам с ним говорить».
Звонить перестала — боюсь навязчивой быть. Думала, дам ему пространство — соскучится. Но чем тише я, тем дальше он.
Самое горькое — не обида, а равнодушие. Будто я перестала существовать. Не звонит, не спрашивает, как здоровье. Даже когда в больнице лежала — не знал. Катя случайно узнала.
Я не лезла в их семью, не грубила. Помогала, чем могла. Разве не заслужила хотя бы простого разговора?
Не сплю ночами. Перебираю воспоминания: где ошиблась? Недооценила что-то? Обидела невольно? Или просто стала лишней?
Говорят, дети отдаляются. Но не до такой же степени… Я ведь его мать.
Теперь будто по битому стеклу иду — каждое воспоминание режет. Смотрю на детские фотки, на его рисунки — и не верю, что этот смешливый мальчишка теперь глядит на меня, будто на чужую.
Мне не нужны подарки или деньги. Мне нужно его «Привет, мам».
Как вернуть сына, если он не хочет слышать? Может, и правда — отпустить? Но как жить, когда сердце рожьяется, а родная кровиночка ведёт себя, будто тебя и нет?
**Жизнь учит: самая глубокая боль — не от слов, а от молчания тех, кого любишь сильнее всего.**
