**Дневник.**
Сегодня снова думала о Кате. О том, как всё пошло не так. Помню, когда она впервые привела в дом своего «избранника», у меня внутри всё сжалось. Этот Артёмка — весь из себя важный, в дорогих кроссовках, улыбка во всю рожу, а за ней — ноль. Пустозвон. Работу меняет, как перчатки: то начальник «деспот», то зарплата «копеечная», то коллектив «токсичный». Все вокруг виноваты, только не он.
Я пыталась дочери открыть глаза. Умоляла, плакала: «Катюш, в семье мужчина — опора!» Но она словно ослепла от этой «любви». Муж мой, её отец, только вздохнул: «Пусть набивает шишки, мы рядом». Я скрепя сердце смирилась. Раз дочь счастлива… Но как смириться, когда ты всю жизнь вкладывалась в неё, растила, а она теперь тащит на себе этого бездельника?
Мы ей дали всё: МГУ, квартиру в Москве, новенькую «Ладу». Чтоб жизнь была лёгкой. А она — в 25 лет связалась с тем, у кого амбиций больше, чем дел.
Сыграли свадьбу. Я улыбалась, но сердце обливалось кровью. Потом — их быт. Пока Катя работала, худо-бедно жили. А как ушла в декрет — началось. Звонки: «Мама, вышли денег, ребёнку нужны подгузники…» Конечно, помогала. Но где её муж?!
Оказалось, Артём снова «в поисках себя». Лежит на диване, в телефон уткнулся, оправдания придумывает. Его родня из Воронежской области — на свадьбу не приехали, помощи нет. Всё на нас.
Долго терпела. Знаю: скажешь правду — Катя обидится. Но однажды не выдержала: «Артём, ты мужик или мальчик? Жена с ребёнком, а ты сопли жуёшь!»
Катя вспыхнула, он на пару месяцев «взялся за ум» — устроился, но быстро бросил. Опять «атмосфера токсичная». Дочь, как попугай, повторяет его слова.
А вчера привезла им еды. Вижу: он перед теликом развалился, а Катя с мешками под глазами, ребёнка качает. Не удержалась: «Может, хотя бы в такси пойдёшь? Машина есть!» Он скривился, будто я ему каторгу предложила. «Это не моё», — буркнул. «А что твоё? — спросила. — Диван далиживать?»
И тогда я сказала твёрдо: «Или начинаешь работать, или помощи больше не жди. Хватит нас эксплуатировать». Катя зарыдала: «Вы не понимаете, я люблю его!»
Три года «не понимаем». Может, хватит?
Дочь и внучку не оставим. Примем, накормим. Но Артёма — нет. Мы не дойная корова. Муж согласен: «Пусть одна, чем с таким грузом».
Надеюсь, Катя очнётся. Хотя бы ради ребёнка.
А пока… Учимся любить её на расстоянии. Без боли — уже не получается. Потому что если она сама не захочет видеть правду, никто её не спасёт.
