Сегодня я снова думаю о том, как несправедливо устроена жизнь. «Мы вырастили вашу первую внучку, теперь ваша очередь нянчить младшую!» — бросила я в сердцах свекрови.
Моей дочери, Светлане, снова грозит опасность. Врачи предупредили: вторые роды могут стать таким же испытанием, как и первые. Я, Галина Петровна, чувствую, как сжимается сердце от безысходности. Уже три года мы с мужем воспитываем старшую внучку, Дашу, потому что после первых родов Света едва не умерла. А её свекровь, Марина Сергеевна, которая клялась помогать, снова отвернулась, оставив нас один на один с отчаянием. Мы живем в тихом городке под Казанью, но покоя нет — только боль и страх.
Когда родилась Дашенька, мы забрали её сразу из роддома. Света провела полгода в больнице, борясь за жизнь, и мы не могли бросить крошку. Марина Сергеевна клятвенно обещала помогать, но за три года её «забота» свелась к пустым разговорам. Вечно у неё дела: то работа, то поездки, то «неудобно». Если бы не мои уговоры, она бы и вовсе не видела внучку! Лишь после моих мольб она появлялась, но ненадолго и с таким видом, будто делает милость.
Теперь Света снова ждет ребенка, и врачи предупреждают: всё может повториться. В прошлый раз она пять месяцев лежала в больнице, и мы чудом спасли и её, и Дашу. Помню, как у меня холодели руки, когда звонили из роддома и спросили, кто заберет ребенка. Света не могла даже держать её на руках. И я, несмотря на возраст и больное сердце, взяла внучку к себе. Мы с мужем уже немолодые, да и младшая дочь, Анечка, ещё школьница. Но выбора не было — я не могла оставить малышку одну.
Даша живёт с нами, а к родителям ездит только на выходные. Так всем удобно: Света восстанавливается, а мы справляемся. Но с новорождённым мне не справиться. Нет сил снова переживать бессонные ночи, колики, бесконечный плач. Когда Света попросила нас взять второго ребенка, у меня подкосились ноги. У меня скачет давление, а Даша, особенно когда резались зубки, доводила меня до изнеможения. В те дни я звонила Марине Сергеевне, умоляя помочь хотя бы на день. Она приезжала, но через пару часов возвращала внучку, жалуясь, будто её заставили таскать мешки с углём.
Марина Сергеевна младше меня, но живёт, как барыня: салоны, поездки, шопинг. Мужчины ей не нужны — она наслаждается свободой. После рождения Даши она клялась, что будет рядом, но за три года брала внучку всего дважды, да и то после моих слез. Я валилась с ног, сердце колотилось, а она возвращала ребёнка со словами: «Ой, как же я устала!» Будто я не таскаю Дашку на руках сутками!
Сейчас Света на восьмом месяце, и врачи говорят — всё может повториться. У меня нет сил растить ещё одного младенца. Я прямо сказала свекрови: «Мы подняли Дашу, теперь ваша очередь». Но Марина Сергеевна тут же нашла отговорки: у неё коты, белоснежный диван, командировки. Ей просто неохота возиться с пелёнками. Она даже не скрывает, что дети для неё — обуза. А я в отчаянии: куда девать малышку? Не в приют же её сдавать!
Разрывается сердце. Света борется за жизнь, а я не знаю, как спасти семью. Марина Сергеевна живёт для себя, и ей плевать на наши беды. Я умоляла её взять внучку хотя бы на полгода, но она отмахивается, как от назойливой мухи. Даша — наша радость, но я не переживу этот путь снова. Когда думаю, что новорождённый останется без заботы, комок подступает к горлу. Свекровь обещала быть рядом, но её слова — пустота. Я не знаю, как достучаться до неё. Если она не одумается, боюсь, семья не выдержит. И эта мысль гнетёт меня каждый день.
