Зять-нахлебник, или как моя дочь променяла разум на чувства
Когда моя Алина впервые привела своего ухажёра в наш дом, сердце моё сжалось от тревоги. Что-то в этом самоуверенном молодом человеке насторожило сразу – в его напыщенной походке, в слишком широкой улыбке, в пустой болтовне. Не мужчина – петух: крикливый, яркий, но за этим фасадом – ни стержня, ни дела. Бездельник, вечно недовольный: то зарплата мала, то начальник дурак, то график неудобный. Работы меняет чаще, чем перчатки. И вечно виноваты все, кроме него.
Я пыталась образумить дочь. Умоляла, плакала, объясняла: муж должен быть опорой, особенно когда семья. Но Алина ничего не слышала – ослеплённая любовью. Муж, её отец, лишь вздыхал: «Сама набьёт шишки, не наше дело». Я пыталась смириться. Всё-таки её счастье важнее моих опасений. Но как спокойно смотреть, когда твоё дитя, в которое вложено столько сил, связывает жизнь с этим лентяем?
Мы дали Алине всё: престижный вуз, квартиру в Москве, приличную машину. Всё для её благополучия. А она в 25 лет вышла замуж за человека, который не способен даже за собой убрать.
Свадьбу сыграли. Я была там без радости – только ради дочери. Потом началась их жизнь. Пока Алина работала, худо-бедно ладили. Но стоило ей уйти в декрет – всё посыпалось. «Мама, помоги, денег на продукты нет…» Помогала, конечно. Дочь родная, понимаю – с малышом нелегко. Но где же её муж? Вскоре стало ясно: зять опять без работы. Не потому, что не находит, а потому что не ищет. Лежит на диване, в телефоне, и ноет, что ему «не везёт». Его родители – из глухой деревни под Воронежем, на свадьбе даже не были, помощи от них – нуль. Всё легло на нас.
Долго терпела. Знала: любое слово против её «принца» – скандал. Но однажды не выдержала. Выложила всё: «Ты, Виктор, мужик или где? Ни работы, ни помощи – только нытьё. На кой ты семье нужен?»
Алина вспылила, зарыдала. Виктор на два месяца «взялся за ум» – устроился куда-то. Но, как всегда, быстро бросил: «Коллектив токсичный», «Зарплата мизер». Алина оправдывала: «Ты не понимаешь, мам, там реально ад…»
Пока в один день, привезя им продукты, я снова не увидела его, развалившегося перед телевизором, а Алину – с ребёнком на руках и синяками под глазами. Тут я взорвалась: «Хоть таксистом подрабатывай! Машина есть!» Он посмотрел, будто я предложила мести дворы. «Это не для меня». «А сидеть с ребёнком – для тебя?» – «Это бабское дело».
Тогда я решила: хватит. Жёстко, но справедливо: «Либо ты становишься мужчиной, либо помощи больше не жди. Не будем тащить на себе дармоеда». Алина закричала, что мы её не любим. «Я его люблю!» – твердила она. Да, уже три года мы «не понимаем» эту «любовь». Может, пора ей понять правду?
Дочь и внука мы не оставим. Всегда накормим, приютим. Но зять… С ним всё ясно. Мы не дойная корова. Муж поддержал: «Лучше одна, чем с таким обузой». Надеемся, Алина очнётся. Хотя бы ради ребёнка.
А пока… Учимся любить её на расстоянии – чтобы не сойти с ума самим. Потому что если она сама не поймёт, в какой яме сидит – никто не вытащит.
Жизнь научит. Или сломает. Но урок будет жёстким.
