Когда-то давно, в одной московской квартире, я и подумать не могла, что родная кровь обратится против меня. Но усталость — страшная вещь. Грязные тарелки, пыль в углах, вечный запах вчерашнего борща… Будто живёшь не у себя, а в общаге с нерадивыми студентами. А всё из-за сына и его ненаглядной, которая вот уже третий месяц гостит у нас, как на даче у тётки.
Сергей, мой мальчик, двадцать два года. Служил в армии, теперь учится в МГУ на вечернем, подрабатывает курьером. Вроде бы взрослый, сам зарабатывает, за свет платит, дебошей не устраивает. Гордилась им, пока он не привёл под руку эту Ольгу.
— Мам, — сказал он тогда, — у Оли дома кошмар. Отец пьёт, мать скандалит. Пусть поживёт у нас пару недель, пока не устроится.
Ну как отказать? Девушка скромная, в гости приходила — глаза в пол, голос тихий. Да и комната у Сергея своя — место есть. Кто же знал, что тем самым я открыла двери настоящему хаосу?
Первое время старались: полы мыли, пыль вытирали, даже дежурство по уборке завели — среда моя, суббота их. Думала, созрели. Но не прошло и месяца, как всё пошло под откос.
Грязная посуда гнила в раковине, крошки валялись на полу, ванная сияла чёрными разводами. А их комната… Будто медведи там зимовали: носки под кроватью, огрызки на тумбочке, простыня скомкана. Оля же расхаживает с маской для лица, словно в салоне красоты, а не в чужом доме.
Сначала просила, напоминала. В ответ — «Ой, забыли» или «Сделаем завтра». Потом молча стала сужать в руки веник и тряпку. Без толку. Как-то пролили компот на стол — не вытерли. Просто ушли. И снова мне всё убирать.
Когда в последний раз зашла к ним и увидела этот бедлам, не сдержалась:
— Вам самим тут не противно?
Сергей только хмыкнул:
— Мы — творцы, а творцы живут в беспорядке.
Только вот творчества я не вижу. Вижу двух лентяев, которым нравится жить в хлеву, пока мать за ними прибирает.
Обещал помогать деньгами? Обещал. На деле только за квартиру платит, да раз в неделю притащит палку колбасы. Зато еду на дом заказывают каждый день: суши, бургеры, пиццы. Меня, конечно, угощают, но холодильник-то пуст. На эти деньги можно было бы всю неделю нормально питаться.
Оля не работает, учится на бюджете. Стипендию тратит на ногти да кофе, в хозяйственные расходы — ни копейки. Попробуй заикнуться — тут же обида, глаза в потолок.
Растила Сергея одна. Отец сбежал, когда я ещё на сносях была. Бабушка помогала, я вкалывала на двух работах, копейку к копейке. Никогда его ни в чём не упрекала. Но смотреть, как они превращают мой дом в помойку, сил больше нет.
Говорила по-хорошему, по-плохому, по-всякому. Бесполезно. Они уверены, что это я вредная старуха, что им дозволено тут жить, сколько захотят.
Три месяца терпела. Хватит. Скоро скажу прямо: либо убираетесь, либо собираете чемоданы и вон — в общагу. Там быстро научатся ценить чужой труд.
Потому что я устала быть их уборщицей. Хочу, наконец, жить спокойно, без бардака, без чужих волос в раковине и без ощущения, что я тут лишняя.
А как бы вы поступили? Стоит ли ругаться с сыном? Или молча сносить, пока нервы не сдадут?