Меня зовут Надежда, мне тридцать два года, и недавно завершился один из самых тяжёлых периодов в моей жизни — развод с мужем. Его имя было Влад. Мы прожили в браке чуть больше трёх лет, и, откровенно говоря, это были далеко не безоблачные годы. Причина всех наших ссор, обид и, в конечном итоге, разрыва — вовсе не Влад. А его мать, Галина Николаевна.
С самого начала она меня невзлюбила. Даже когда мы только начали встречаться, она твердила Владу, что я ему не пара, что я «из простой семьи», «слишком упрямая» и «мешаю его карьере». Её любимым выражением было:
— Жениться нужно с умом, а не по глупости, иначе всю жизнь впроголодь будешь.
Когда мы сыграли свадьбу, я пыталась наладить с ней контакт. Дарила подарки, звала в гости, поддерживала, когда она болела. Но всё тщетно. При каждом удобном случае она вставляла шпильки. Нашептывала Владу, что я не умею готовить, что наши дети будут больными, потому что у моей тётки «была косолапость», а однажды даже заявила, будто видела, как я «слишком мило улыбалась» соседу по двору.
Она методично травила его против меня. Влеза/”ла в каждый наш разговор, появлялась без предупреждения в самые неловкие моменты, устраивала сцены ревности. Уверяла Влада, что я ему изменяю, а однажды привела в наш дом девушку, на которой, как оказалось, мечтала женить сына. Устроила романтический ужин в нашей же квартире! Сама накрыла на стол, сама всё организовала. А я в тот день, к слову, задержалась на работе.
Влад поначалу лишь отмахивался:
— Мама просто чудит, не обращай внимания.
Но со временем он становился всё холоднее, всё реже заступался за меня, всё чаще молчал, когда я плакала.
А потом у меня просто кончились силы. Я начала просыпаться ночью от тревоги, у меня начались проблемы с давлением, я сильно похудела и в какой-то момент осознала: я не живу, а существую. Я больше не могла смотреть, как мать моего мужа методично разрушает наш брак, а сам он просто бездействует. Я собрала вещи и ушла. Без криков. Без скандалов. Просто закрыла эту дверь.
Влад даже не попытался меня остановить. Через пару дней он вернулся к маме. Казалось, она добилась своего.
Прошло два месяца. И вот в субботу утром раздался звонок в дверь. На пороге стояла она. Галина Николаевна. С заплаканными глазами, дрожащими руками и коробкой конфет — «для чаепития».
— Наденька, — прошептала она, — вернись к Владу… Он совсем не тот. Уволился. Начал выпивать. Говорит, что жить не хочет…
Я сначала даже не поняла, что происходит. А потом рассмеялась.
— Вы ведь этого и хотели, помните? Чтобы мы развелись. Чтобы я исчезла из его жизни. Ну вот, наслаждайтесь. Теперь он только ваш. Вы так старались.
Я захлопнула дверь. Не из-за злости. Просто стало слишком больно.
С тех пор она пишет мне почти каждый день. Умоляет. Признаёт, что не понимала, как хорошо я умела поддерживать Влада в форме, какая я была заботливая хозяйка и вообще «чистый человек». И я читаю её сообщения, и не верю своим глазам. Неужели это та самая женщина, которая три года методично травила меня?
Я не вернусь к Владу. Я не могу вернуться туда, где меня так долго ломали. Даже если он изменится, даже если осознает своё — я уже не та Надежда. Я больше не живу в ожидании чьей-то любви. Не ищу одобрения. Мне теперь нужен лишь покой. Тишина. Радость. Без вечных упрёков и пустого взгляда по утрам.
Пусть Галина Николаевна теперь радуется своей победе. Ведь она её получила. Только вот результат оказался совсем не таким, как она хотела. Пусть думает. Если, конечно, ещё способна.