Андрей Соколов сидел за своим ноутбуком, не веря собственным глазам. Электронное письмо от адвоката перевернуло его жизнь с ног на голову. Там было завещание его матери — документ, который вообще-то должен был остаться тайной, но по какой-то ошибке попал к нему. Гнев сжал ему горло. Он схватил телефон, чтобы разобраться с этим предательством, которое, казалось, разрушило всё, что он знал о своей семье.
«Анна, — резко сказал он своей секретарше, — соедините меня сначала с адвокатом, потом с риелтором Ириной Петровой и, наконец, с матерью. В таком порядке». Анна, работавшая с Андреем больше десяти лет в его строительной фирме в Казани, знала: лучше не испытывать его терпение. Она тут же набрала адвоката, пока Андрей, стиснув зубы, смотрел в окно на заснеженные улицы. Он поклялся себе, что не позволит этому спуску на тормозах.
Когда адвокат ответил, Андрей не сдержался: «Сергей Иванович, вы что, совсем? Вместо того, чтобы отправить завещание маме, вы кинули его мне!» Адвокат залепетал что-то насчёт технической ошибки, но Андрей, выплеснув весь свой гнев, оборвал его. Откинулся в кресле, сжав виски. Следующий звонок — Ирине Петровой, риелтору. «Ирина, разобраться нужно сегодня, — сказал он чётко. — Не справитесь — найду кого-то другого». Её спокойный ответ немного успокоил и его. «Хорошо, жду вас в пять», — подтвердил он.
Потом попросил соединить с матерью. «Мама, — начал он, едва услышав её голос, — два момента. Первое: твой адвокат по ошибке прислал мне твоё завещание. Второе: собирай вещи. Ты уезжае́шь из моего дома. Сегодня». Его мать, Галина Николаевна, жившая в его большом доме в пригороде Казани почти год, замерла. «Андрюша, если это из-за завещания, дай объяснить…» — голос её дрожал, но он резко перебил: «Не надо объяснений. Будь готова к четырём». Бросил трубку, оставив её в полном отчаянии.
Галина складывала вещи, слёзы капали на чемодан. Не могла поверить, что её сын, всегда бывший её опорой, теперь выгоняет её. Год назад, когда ревматизм сделал её жизнь почти невыносимой, он сам настоял, чтобы она переехала к нему. Нанял лучших врачей, обеспечил всем, что нужно. А теперь… из-за бумажки она боялась, что потеряла его навсегда. Хотела объяснить — ведь её решение было продиктовано лишь заботой о других детях, но Андрей даже не дал ей слова сказать.
В завещании Галина оставила деревенский дом и сбережения младшим — Алене и Дмитрию, которые еле-еле сводили концы с концами. Андрею же, успешному и обеспеченному, она завещала семейные ценности: дачу на Волге, дедовы часы и старый фотоальбом с военными снимками. Она думала, он поймёт — ведь он всегда ценил память больше денег. Но его реакция говорила об обратном…
Ровно в четыре часа Андрей вошёл в дом. Молча взял мамин чемодан, вынес к машине. Они ехали молча, и Галина, собравшись с духом, попыталась заговорить. «Андрюша, насчёт завещания…» Он резко повернулся: «Ну да, завещание. Дом и деньги — Алёне с Димой, а мне — дача, часы и старые фотки?» Галина кивнула, губы дрожали. «Да, сынок…»
Машина остановилась у небольшого аэродрома, где их ждал частный самолёт. Андрей развернулся к матери, и его лицо вдруг смягчилось. «Мам, я всё понял, — тихо сказал он. — Ты знаешь меня лучше, чем я думал. Деньги для меня — пустое. А вот это… это бесценно. Ты сделала всё правильно». Галина ахнула, слёзы хлынули ручьём. «Андрюша, я думала… ты выгоняешь меня!»
Он улыбнулся: «Выгоняю? Да нет же! Вёз тебя в Сочи — на две недели. Море, солнце — ревматизму полегчает. И я хочу просто побыть с тобой». Галина, не сдерживаясь, бросилась его обнимать. Сердце, ещё недавно сжавшееся от ужаса, теперь распирало от счастья. Андрей понял её. И эти две недели стали для них временем настоящей близости. В Сочи Галина видела, как сын наконец-то расслабился, как познакомился с симпатичной девушкой из Питера… и в душе у неё затеплилась надежда: может, он наконец будет счастлив?
Эта история — о том, как важно не спешить с выводами. Галина чуть не потеряла сына из-за своих страхов. Но оказалось, настоящие ценности — не в деньгах, а в том, что хранит тепло. Для Андрея память семьи оказалась важнее миллионов. И эта история — лишнее напоминание: любовь и понимание могут залечить даже самые глубокие раны.
