Знаешь, у меня такая история приключилась, что до сих пор сердце кровью обливается. Родители взяли и переписали бабушкиную квартиру на мою сестру, оставив меня с носом. Говорят: «Не будь эгоисткой», а по-моему, это просто несправедливо.
Всё в моей жизни пошло наперекосяк, а в тот вечер, когда они своё решение объявили, у меня вообще земля из-под ног ушла. Я-то думала, наследство поможет мне хоть как-то выкарабкаться, а вместо этого квартиру отдали Лизке. Их слова, как обухом по голове – до сих пор не могу прийти в себя, будто родные меня предали.
Меня зовут Светлана, живу в Томске, небольшом таком городке. А родители позвали меня с сестрой Лизаветой к себе в Омск, сказали – серьёзный разговор будет, про бабушкину трёшку. Я ждала этого как манны небесной! Мы с мужем Василием еле-еле сводим концы с концами – его мать, Галина Ивановна, тяжело болеет, лекарства дорогущие, уход постоянный. Сами живём впроголодь – ладно ещё картошка в погребе есть, а так бы вообще… Иногда, конечно, ей полегче становится, и мы можем хоть что-то кроме гречки себе позволить, но про сбережения даже не заикаемся.
Я была уверена – продадим квартиру, и хоть немного, но мне достанется. Бабушка, золотой человек, всегда хотела нам помочь. Душа компании, всех вокруг себя грела, даже в старости переживала, чтобы мы с Лизой не маялись с жильём. Говорила: продам свою трёшку, поделим деньги пополам. А после её смерти родители занялись этим вопросом, полгода искали покупателя. Ну, я и надеялась, что хоть часть денег нам с Васей поможет.
Но в тот вечер, за столом у родителей, мне такое выложили, что я чуть со стула не рухнула. Решили не продавать, а переписать квартиру на Лизу! «Ты всё равно всё на свекровь потратишь, – говорят, – а Лизе жильё нужнее, она одна». У меня прямо ком в горле встал. Они же знают, в каких мы тисках – у меня даже джинсы новые купить не получается, каждый рубль на счету! Но решили, что раз я замужем, то и не нуждаюсь, а вот Лиза – другое дело.
Я пыталась сдержаться, но не вышло: «Как так? Вы же видите, как мы живём!» Мать мне строго так: «Света, хватит эгоистничать. Подумай о сестре. Мы решили, как лучше». Мол, продавать сейчас невыгодно, да и память о бабушке, Лизе важнее. Я сидела, словно воды в рот набрала. Лиза потом лезла ко мне с утешениями, но я просто выбежала, даже слушать не стала. Она что-то бормотала про заботу и про то, что я деньги быстро спущу, но от её слов мне только хуже становилось.
Чувствую себя, как преданная собака. Родители меня эгоисткой называют, а разве я виновата, что Галину Ивановну лечим? Они же всё видят, но выбрали Лизу, будто я им не родная. Она клянётся, что сама это не просила, но её жалость – как соль на рану. Не могу сейчас ни с ней, ни с родителями разговаривать – слишком больно. Бабушкина квартира была моим шансом вынырнуть из этой ямы, а теперь…
Каждую ночь ворочаюсь, думаю: ну как же так? Двое детей, а выбрали одну. Не хочу быть жадиной, но и простить не могу. Бабушка ведь хотела, чтобы поровну было! А они её волю перечеркнули. Боюсь, эта обида нас всех разобьёт, но как жить с мыслью, что у меня украли не просто деньги, а кусок будущего? Душа болит, а поддержки ждать неоткуда – от самых близких её не дождёшься.
