Бабка играет на наших нервах: симуляция болезни или крик души?
Меня зовут Татьяна. Мне 38 лет, я замужем, есть мама Надежда, ей 57, и бабка Анна, которой уже 86. Живём мы в глубинке под Воронежем, где зимы лютые, а дороги такие, что и днём проехать — подвиг, не то что ночью.
Бабка Аня, несмотря на года, упрямо живёт одна в старом доме на краю деревни. Мать не раз предлагала ей перебраться к нам, но бабка только отмахивается: «Мой дом — моя крепость, тут я и помру». Однако в последнее время её одиночество явно давит, и она нашла способ держать нас в ежовых ругавицах.
Теперь она звонит чуть ли не каждый вечер, стонет в трубку: «Ой, плохо мне, сердце прихватило, ноги не идут». Мы с матерью бросаем всё, мчимся к ней, сердце в пятках. А приезжаем — бабка уже как огурчик, хлопочет по дому, чайник ставит да пирогами угощает. Стою, смотрю на неё — смеяться или плакать?
Мы с матерью уже измотались. Каждый её звонок — как обухом по голове, но не приехать не можем. Вдруг правда плохо? А если проигнорируем — потом себя за это съедим.
Всё началось год назад. Помню, как в три часа ночи, в пургу, примчались к ней в чём были: я — в растянутой футболке, мать — в халате наброшенном. Думали, конец, а бабка встречает нас с ухмылкой: «Да давление прыгнуло, ничего страшного». Через полчаса уже варенье своё вишнёвое на стол вынесла. Мы тогда подумали — случайность.
Пытались выяснить, в чём дело. Уговоры пройти обследование она отвергала: «Врачи только деньги дерут». Привезли доктора на дом — осмотрел, развёл руками: «Здорова как бык, только общения не хватает». Но как же он ошибался!
Мы и так её не забываем. Я живу в сорока минутах от неё, мать — ближе, но после работы, в пробках, каждый день не наездишься. По выходным — то я с продуктами, то мать с уборкой помогает. На праздники всегда вместе, с гостинцами. Но ей, видимо, мало. Ей нужно наше внимание, наше время, наши нервы.
Мать предлагала ей комнату у себя — бабка упёрлась: «Не хочу быть обузой». А потом ночью звонок: «Помираю». Слова её режут, но что поделаешь?
Десятки раз просили: не звони, если не при смерти. Объясняли — каждый разрыв сердца не нужен. Но она будто глухая. Или просто не хочет слышать. И мы снова в ловушке: ехать или нет?
Иногда думаю — может, ей просто одиноко? Не хватает тепла, болтовни. Но зачем так-то? Зачем держать нас в страхе?
Любим мы её, но эта игра выматывает. А всё равно будем ехать. Потому что если не приедем, а с ней что-то случится — этот камень на сердце уже не снять.